Сказочные повести. Выпуск седьмой (Гайдар, Каверин) - страница 131

В городе-государстве моликов всё было по-прежнему. Так же названивали молоточки, и мастера в белых куртках неутомимо трудились от зари до зари.

Старый Лат, склонившись над своей наковальней, доделывал последний башмак, а рядом с ним у окошка сидела его внучка Лея. На её всегда весёлом личике сияли такие лучистые глаза, что всякому, кто смотрел на девочку, они казались двумя золотыми солнышками, и он жмурился от их света.

Лея ткала серебряную пряжу и разговаривала с кузнечиком, который прыгал по комнате в одном башмаке и с нетерпением поглядывал на мастера. Иногда кузнечик начинал трещать крылышками и весело отплясывать. Это смешило Лею, и она смеялась так звонко, что казалось — из окошка на каменное крылечко сыплются шарики-хрусталики. Проходящие мимо дома молики останавливались, бросали в окошко цветы и, улыбаясь, шли дальше.

Скоро Лея убрала прялку, причесала перед зеркалом волосы и пошла к подружке. Сегодня они договорились подняться на каланчу и оттуда смотреть на закат солнца.

Каланчу эту построили для того, чтобы наблюдать — не вспыхнет ли где в городе пожар. Поэтому на самом её верху, в стеклянном фонаре, всегда кто-нибудь дежурил. Когда Лея поднялась по винтовой лестнице в фонарь, там её встретил старичок-молик и очень обрадовался.

— Заходи, заходи! — сказал он. — Подружка твоя ещё не приходила, но обязательно придёт. Сегодня будет замечательный закат. На небе ни облачка!

— Ты, дедушка, иди, я понаблюдаю, — ответила Лея. — А там кто-нибудь придёт ещё.

Старичок подал ей корзинку сочных и сладких ягод и спустился вниз.

Девочка подошла к одному окошку, к другому, потом села на скамеечку и стала смотреть на совсем низкое солнце.

Ни Лея, ни кто другой из моликов не знали, какая беда надвигается на их город. А к нему уже подлетел кукушонок, и на спине его, вцепившись в перья всеми волосатыми лапами, сидел паук Мохнобрюх, с надетым на шею огромным мотком липкой паутины.

Лея не сразу поняла, что произошло: солнце ещё висело над горизонтом и в его красных лучах пламенели крыши и окна города, да и в самой башне было полно света, как вдруг набежала тень.

Девочка поднялась на ноги и увидела ту самую птицу на ноге-деревяшке, которая за день до этого впервые появилась у городского бассейна. Теперь птица сидела, вцепившись одной лапой в подоконник, а с её спины переползал на фонарь каланчи пучеглазый, весь разрисованный крестами паук. Он всеми лапами прицепился к стенке и стал обегать кругом фонаря, волоча за собой толстую нить паутины. Лея даже не успела удивиться, как паук несколько раз обежал по фонарю башни и наполовину — нитка за ниткой — оплёл его. Тогда девочка опустила вниз стеклянную раму, подпрыгнула, ухватилась руками за край липкой стенки из паутины и подтянулась к оставшемуся просвету. Она хотела спросить у птицы — зачем они залепливают окна, но в этот момент по фонарю снова пробежал паук и липкая паутина приклеила её руки к нижнему ряду паучьей стенки. Не прошло и минуты, как Мохнобрюх полностью залепил стеклянный фонарь, и Лея осталась стоять на носках, с поднятыми вверх и крепко прихваченными руками.