– Так вы думаете, немцы сейчас обедают? – сказал я, чтобы переменить разговор.
Но долговязый неумолимо продолжал:
– А командир, значит, говорит: «А шё ж это вы, говорит, верхом на нем приехали?» А наш Саша отвечает: «А это для того, товарищ командир, шёб он не сбежал по дороге». Вот умник! Министерская голова ни за копейку пропадает.
Бойцы заливались хохотом. На войне любят смех. Он облегчает тяготы фронтовой жизни. Молоденький шустрый артиллерист подскочил к Саше и тряс его за плечо.
– Экий ты пень, Сашка! – кричал он. – Знаешь что, отчисляйся к нам в дивизион, будешь у нас ребят потешать заместо циркового клоуна, честное слово!
Саша молчал. На большом лице его бродила мучительная улыбка.
– А ну, убери с него руку, – коротко сказал долговязый.
И так как артиллерист смотрел на него не понимая, долговязый пояснил:
– Это я тебе говорю, артиллерист: скидывай с парня свою лапку. Ясно?
И своими немигающими глазками он уставился в артиллериста с такой твердостью, что тот смущенно пробормотал:
– Будто ясно, – и отступил.
– Так его, Дзюбин! – закричали в траве. – Под натиском пехоты артиллерия в панике бежала, бросая материальную часть.
– Ну, ну! – закричал артиллерист хорохорясь. – Ты,
Дзюбин, не очень… А то, знаешь… как бы мы с тобой не стукнулись.
– Пожалуйста, – сказал Дзюбин гостеприимно, – пройдем в кусты на парочку слов. Там я с тобой поговорю по-одесски.
– Подумаешь! – сказал артиллерист – Видали мы ваших одесских.
Дзюбин вскочил. Его длинное тощее тело разогнулось с такой стремительностью, словно в нем не было костей.
В это время принесли почту. Разговоры прекратились. Бойцы лежали в траве и читали письма под вялое уханье артиллерии.
– Дзюбин Аркадий, тебе письмо! – крикнул кто-то.
Но Дзюбин не слушал. Он подошел к артиллеристу и сказал со зловещим спокойствием:
– Вот что, дружочек, ты мне Одессу не трогай. Ясно? Если я еще услышу такую вещь, так я из тебя сделаю бефстроганов. На месте. Не отходя от кассы.
Он яростно скрипнул зубами, и артиллерист, не говоря ни слова, исчез.
Дзюбин взял письмо и спустился в свой блиндажик. Через минуту мы услышали его голос:
– Вы слышите? Фугаска упала прямо посередке Де-рибасовской улицы! Это же одна такая шикарная улица на весь Союз, наша Дерибабушка! Ай-ай-ай! Слышите, они разбили памятник Пушкину на бульваре Фельдмана… Кошмар подумать, что вытворяют эти фашист» ские жабы!…
Долго еще гремел у себя в блиндаже Дзюбин. Саша-с-Уралмаша сунулся было с утешениями, но Аркадий напустился на него:
– Шё ты сравниваешь? Ну шё ты сравниваешь? Шё ты вообще видел в своей жизни, ты, деревенщина!…