За воротами открылись луга и поля. На нивах кое-где за лошадьми ходили пахари. Женщины все поголовно в длинных разноцветных платьях, сарафанах и с платками на головах, ковырялись в земле кверху попами. Наверно высаживали огороды. На лугах паслись животные. Неподалёку в пруду плескались гуси и утки. Рядом копали землю бестолковые куры. Множество кое-как одетых детей (зачастую только в рубашонках и совсем без всяких штанишек) бегали, пищали, играли. Подростки вроде нас и помладше приглядывали за скотиной, за птицей или помогали родителям. Почти всё население и взрослые, и дети ходили босые!
Всё было настоящее и как будто понарошку. Ну не могут же в двадцатом веке пахать землю лошадьми? Для кино, маленький участок конечно запросто. Возможно они все пока тренируются, вживаясь в образы? Может быть эту крепость построили, как потёмкинскую деревню на время сьёмок? Или решили устроить большой музей под открытым небом, а все эти люди здесь в нём работают? Все эти вопросы переполнили мои мозги и срочно потребовали ответа.
— Божена, ты давно здесь живёшь?
— Дык с нарождения, семнадцатое лето.
— И всегда была такая крепость со стенами?
— Кака же сие крепь? Тын ладный, староста призираеть. Латають егда сопрееть. Людишки бають в Володимире, в Суждале, в Муроме али в прочих градах сё твердыни, до небеси!
"Слава богу хоть про Владимир наш областной центр здесь слышали!" — Обрадовался я в душе.
— Но всё же давно эта крепость стоит?
— Борщ со други зачинали ставить. Тятя иже тута народился, егда дед бабку моя сосваташа.
— А где твои родственники, кроме деда? — Осторожно задал я деликатный вопрос.
— У ны в роду пуще девки. Сестрицы и тётки замуж повышли и разъехались. Братья во младенчестве измороша. Матушка и тятя во след….
— Последняя аз есмь радость дедова! — Встряхнулась девушка от грустных мыслей.
— Еремка, иде наю кобыла?! — Звонко крикнула она пареньку, приглядывающему за лошадьми.
— Вона, округ жеребца хвостом вертит! — Откликнулся мальчишка.
Увидев меня, он поклонился, стрельнул глазами по сторонам, мол не видит ли кто и осторожно подошёл.
— Ты еси княжиче буде?
— Вроде я.
— Бают, дружина твоя уся полегла, имай мене в други? — Заговорческим тоном попросил он.
— Мал ешшо ты еси, Еремка. Молоко на устах ны обсохло. — Важным голосом заявила подружка, не давая мне открыть рта.
— Ны зри бо невысок, мене пятнадцать вскоре. — Утёрся тот рукавом и шмыгнул носом. (губы у пацана и правда были в молоке) — Аз есм шустрый и проворный, стрелы метать горазд и нож. Един на ловитву ходе, следы в лесу разбираю.