Тем не менее вывод получается неутешительный. Мальчишка с непривычки так устал, что хоть неси его, сам точно не пойдёт. Мадмуазель поголодает ночку и не заметит. Князь значит в меньшинстве. С другой стороны, пока до настоящего леса добреду, а не до этих опушек, где все грибы небось местные дети собрали, уже и возвращаться будет пора. Тем более среди деревьев темнеет намного быстрее. Вскоре там уже ничего под ногами не разберёшь.
— Хватит себя уговаривать, давай домик делать. — Махнул рукой юный приятель, угадав мои сомнения.
Он же первым и нырнул в самую середину крайнего стога. Мы полезли следом. Мне опять было негласно предложено располагаться посередине. Ну сегодня хоть слой сена не позволит пацану так сильно пинаться. И вообще теперь от его ног можно отгородиться незаметно для Младки, а к ней наоборот плотнее прислониться. Небось парнишка не замёрзнет в своём гнёздышке. Ведь не младенец он, чтоб трястись над этим ребёнком и согревать своим телом и не девица-красная, чтобы хотелось к нему прижиматься. Закопались почти полностью. Наружу не торчали и носы. Слой сена перед лицом оставили минимальным, чтоб наблюдать за окрестностями, комаров не пускать, а тепло не выпускать.
— Дорогуша, а ты случайно не знаешь песни, чтобы сытнее становилось?
Шальная мысль неожиданно забрела в голову и на всякий случай я решил её озвучить (а вдруг поможет?).
Барышня немедленно затянула что-то протяжное, напевное, заставляя опять заворожённо заслушаться, хотя понимать удавалось фактически только отдельные слова. Однако про продукты питания там вроде бы не было ничего. Постепенно перед нами, как посетители в театре, стала собираться детвора. Когда певунья закончила, подошла маленькая девчоночка, самая младшенькая, наверное, среди остальных, "ня", — и протянула куриное яичко. Тут как будто прорвало плотину. Надвинулись все юные зрители сразу и каждый предложил что-нибудь съедобное: в трёх местах надкусанная морковка, полусъеденная репка, треть огурца, остатки яблок…, всё, что мамки надавали погрызть острым ребяческим зубкам, а оно почему-то осталось недоеденным. Это было так трогательно. Я уже давно не перехватываю кусочки у друзей и знакомых, даже когда сами угощают в школе на переменке, считаю такой поступок неудобным, словно подъедать милостыню. Моя семья пусть небогата, но и не бедствуем. В данный же момент угощение, пусть даже в основном состоящее из огрызков, показалось от чистого детского сердца, без всякой задней мысли и не возникло желания привередничать. Подружка вылезла и серьёзно, как взрослым низко поклонилась детишкам, говоря: "Спаси вас бог, люди добрые!".