Новый день начался хмурым, ветреным и прохладным. Всё могло закончиться дождём. Мы с Младкой и Геркой заранее ёжились и дрожали от сырости, пока стряпуха не вспомнила и не достала из своих тряпок охабень, а попросту широкий плащ с капюшоном, под которым получилось укрыться всем троим. Зато гребцам было намного комфортнее, чем в жару. Они даже сами затянули песни, не дожидаясь голосистой спутницы.
— Э-эх ухнем, э-эх ухнем, е-ещё ра-азик, е-ещё раз…
Такой эта песня показалась родной, знакомой сначала, что заставила поразиться, но дальше пошли какие-то другие слова, не те, что пело радио в двадцатом веке и стало грустно. Не сохраняются песни, изменяется смысл слов, фраз и в простой речи. Вся культура трансформируется и не всегда в лучшую сторону.
Герка достал что-то из кармана и начал перебирать, рассматривать.
— Что это у тебя? — Пригляделись мы с девчонкой.
Оказалась нитка жемчуга.
— Ты что ли стащил? — Спросил я трагическим шёпотом.
Разносить на всю округу неприятное происшествие очень не хотелось. К воровству в этом обществе гораздо строже отношение, чем у нас в мире демократии и свободы.
— Ничего не украл! — Взвился мальчишка. — Мы поменялись с княжичем Мишкой и княжной Светкой. Я им спички отдал.
— Но это же несправедливо. Полная коробка стоит всего одну копейку, а там было меньше половины. — Покачал я головой.
— Ага, а где они их здесь достанут хоть одну штуку, тем более целый коробок?! — Съязвил пацан. — Да они сами предложили, а я бусы маме подарю! Они же не железные, значит не потеряются, проскочат.
"Конечно княжеские дети считают данный обмен вполне достойным", — подумалось мне. Для них спички сродни волшебству. Будут теперь, как и я, и этот озорник, и мои дружки в детстве поджигать всё вокруг.
— Ну что с ним делать? — Переглянулись мы с подругой. — А если не проскочат?
— Тогда Младка будет носить. — Хмыкнул парнишка. — Она тоже хорошая, когда не приставучая.
Барышня тут же притянула к себе мальчишку, крепко обняла и расцеловала в обе чумазые щёчки, заставив кричать и вырываться.
— Будешь ещё хватать и слюнявить, верну бусы Светке! — Мстительно заметил подросток, когда его отпустили.
— Руцами не лапай. — Хихикнул я, вспомнив забытую поговорку.