Именно в эту минуту я действительно испугалась. Того, что не примет, что попытается откупиться и… мало ли могло быть таких вот «и».
Вежливо… Предельно вежливо предложив мне присесть, сам он устраиваться напротив не спешил и на любящего отца, который пусть и редко, но всё же интересовался жизнью своего чада, походил мало. Он бросал на меня острые, пронзительные взгляды. Преимущественно исподлобья. Глубоко дышал, явно стремясь к внутреннему равновесию, к которому привык, ведь юрист всегда должен иметь трезвый ум и холодный расчёт.
Сейчас выдержка Петра Васильевича подводила. Думаю, именно оттого он принял единственно верное решение подавить собственную растерянность, сделав пару расслабляющих глотков коньяка. Вот тогда и взгляд его потеплел, и уверенности в общем восприятии прибавилось. Вот тогда и посмотрел он на меня твёрдо, прямо, не таясь. Губы непроизвольно растянулись в странной ухмылке, смысл которой мне был отдалённо понятен, но от того, чтобы уйти, громко хлопнув дверью, я благоразумно воздержалась.
— Прости, не ожидал, что наша с тобой встреча пройдёт вот так… — На удивление тепло проговорил он и мой внутренний напор спал, исчез, как и не было.
— Ху-у-у-у-у! — Выдохнула я, демонстрируя явное облегчение, и коротко рассмеялась. — Если честно, успела подумать, что первый твой вопрос будет что-то вроде: «Чего ты хочешь?»
— Это выглядело бы крайне нелепо, ведь ты моя дочь.
Недоумённо пожал он плечами, не желая скрывать понятную грусть в глазах. И пусть даже он умело манипулировал, я готова был ему верить. Ему и, пожалуй, матери, которая хоть и не уверяла меня, но дала понять, что всё будет именно так.
— И всё же я приехала к тебе не просто так. У меня есть свой интерес в этом общении.
— И в этом я тебя понимаю. Ведь о бескрайней любви и тоске говорить как-то странно совершенно незнакомому человеку, пусть даже оно и так, верно? — Коротко улыбнувшись, отец уверенно вздёрнул подбородок. — Гораздо проще напомнить о своей меркантильности. Я даже могу подыграть тебе и спросить, чего же в действительности хочешь. Ведь так разговаривать тебе со мной будет куда проще. Так ты сможешь предъявить вполне оправданные претензии, а то сейчас, я вижу, вроде как растерялась. Чего ты хочешь? — Сверкнул он глазами, понимая, что своим монологом просто пришиб меня к стенке, начисто обездвижив.
— Я хочу быть юристом. — С неприятной даже для себя усмешкой выдала я и тут же поторопилась пояснить: — Не потому, что ты юрист, не потому, что у тебя в этой сфере есть связи и чувство вины может заставить их использовать. Это желания сформировалось во мне куда раньше, нежели появилась информация о твоём существовании.