Потом по настойчивым девичьим просьбам стал Радсей на своей свирели играть. Сначала задорно, да радостно, а потом мелодия грустной пошла, растревожила… Заслушалась Леда нежный мотив, невольно припомнила стихи Леси Украинки из поэмы «Лесная песня», в детстве когда-то еще мама читала старенькую книжку:
— «Сладко он играет, душу рает,
Грудь мне белую терзает,
Сердце вынимает…»
В этой поэме русалка Мавка полюбила простого парня Лукаша. Тот привел русалку в свой дом, невестой назвать хотел, да мать выбор сына не одобрила, и пришлось молодым расстаться. Что долго говорить — предал Лукаш свою Мавку, вздумал к другой девице свататься. А за это лесные духи отняли у него способность играть на свирели. Но любящая Мавка ценой жизни своей вернула Лукашу его талант. Печальная сказка получилась. Не надо Радсею ее рассказывать…
Счастлив сейчас Радсей, пусть забавляется с шустрыми молодушками. Леда за Милого только рада была, ничуть не корила, да и по правде сказать, брат он для нее, а никакой не жених. Про то, верно, даже Арлета смекнула. Сидела в женском кругу довольная, раскрасневшаяся, благосклонно поводила вокруг царственным взором. Все хорошо, пиво удалось и настоялся квас, поднялись нынче хлеба в печи и все вышли ладно, ни один не опал после. Праздник свершили на славу, остается осенью богатый урожай собрать, доверху заполнить закрома пшеницей да рожью.
Но только вдруг загорелись темные очи Арлеты нешуточным гневом, аж на ноги поднялась, уперла руки в бока. Со стороны леса приковылял к кострам высокий, здоровенный мужчина с деревяшкой вместо ноги. Правду сказать, первой-то заприметила его Радуня. Опасливо оглянулась на мать и затрепетала, как молодая осинка, подойти — не подойти. Ухватилась за Леду, выручай, мол, старшая подруженька, на тебя одна надежда.
А Леде как поступить? Растерянно поискала взглядом Годара. Эх, занят Князь! Беседует с пожилым крестьянином, видать, кто-то старшой из деревни, может, и местный староста. Отвлекать негоже, да и не дети малые, сами решать должны. Радсей, тот и вовсе забыл невестушку, усадил чужих девиц по одной себе на каждое колено, играет на свирели затейливую мелодию, забавляя раскрасневшихся красавиц. Словно чует пылкое сердце, последние на земле гулянья, последние радости. А может и хмель голову вскружил, дело молодое.
Оценила Леда напряженную ситуацию и сама пошла встречать Медведя, словно старого Друга. И даже в сумраке внимание обратила — гривищу свою буйную мужчина подстриг — подравнял, щетину колючую убрал с лица. И одет был Михей в нарядную красную рубаху, пояс хитроплетеный с шелковыми кисточками. Сразу видно, готовился человек, приятнее казаться хотел. И ясно же для кого.