Лицо ее словно сияло, яркие губы улыбались восхищенно, а очи лучистые были обращены на Радсея:
— Заждалась уж я тебя, Суженый, мочи нет, день ото дня таю. А сегодня заслышала твою дудочку и веселый смех, вовсе затосковала. Отпросилась у Батюшки тебя навестить, а увидела твою красоту, и расстаться не хватит сил. Пойдем со мной, Любимый, все готово давно, столы накрыты, постели разобраны. Тебя лишь со мной нет, некого мне ласкать — лелеять, к белой груди прижимать, целовать в сахарные уста. Изнылась я по тебе, Радсей, изболелась, уж не рада каменьям самоцветным, не рада золотой руде и каменному зеленому шелку. Руку дай, все богатства свои подарю-открою… Ступай же за мной! Не бойся!
И очарованный ее речами напевными, Радсей направился было к огненному кольцу, но Годар придержал за плечо брата. Собой заслонил. А потом обратился к Огненной Деве:
— Срок его на земле еще не весь вышел. Разве не может Владыка Подземный еще обождать малость?
Улыбнулась Красавица, покачала головой, развела унизанные перстнями пальцы:
— Так пусть Расей сам решит! Что проку ему на земле одному тосковать, не лучше ли уже взять меня и самому среди нас равным стать. Приди же ко мне, Возлюбленный! Горячи у меня поцелуи, нежны мои объятия, все печали забудешь, когда на моей перине уснешь. Поверь…
Едва не бросился вперед Младший, будто себя не помня. Сама Прекрасноликая зовет, манит душу, терзает сердце, обещает любовь. Да Годар стеной стоит между ними, вновь молвит упрямо:
— Дозволь хоть в дорогу брата снарядить, как положено. Не с нищей сумой войдет он в Подземный Чертог, а приплывет на богатой ладье с ценными дарами.
Тут и Красавица показал свой гордый нрав, ножкой топнула, вызвав прямо из-под земли язычок огня. Да, видно, ей-то огонь был заместо родни…
— И дня не желаю ждать. С собой заберу! Сейчас! За своим пришла!
— А я говорю — дай нам проводить его достойно! Опеть и оплакать, слезами ноги омыть, угостить кутьей на своих поминках. Кому еще выпадает такая честь, за свой упокой первый блинок отведать? Не лишай нас печали проститься с родичем. Помним уговор предков — ваш Радсей! Но и ты не нарушь право святое, должны мы как подобает человека в Нижний мир проводить.
Угрюмо свела длинные черные брови Красавица, не сводила с Радсея голодных глаз, однако изволила уступить. Махнула узкой ладонью, бросила Годару тонкий расшитый платок с плеча:
— Быть же по-твоему, Змей! Завтра до заката голову его этим платком накроешь, и для вас он уснет навеки. А я его встречу… Скоро, скоро уже! Не томись, Желанный мой, скоро свидимся! Ну, а ежели обмануть задумал, Змей, сожгу все ваши поля в округе, ничего не пощажу! Ох, тебе ли не знать, Крылатый, как любит огонь высохшую травяную плоть, как трещат на ветру хрупкие ржаные колосья…