— Годар, а почему Тека не захотела при мне поведать свою беду?
— Видать, не хотела тебя тревожить, ты где-то умна, а порой чисто дитя малое.
— А ты мне расскажешь потом, правда? Может, и я чем-нибудь помогу.
И как мог он ей отказать, глядя в вопрошающие глаза васильковой сини…
Но, когда вечером девушке все же открылась причина, по которой Тека прибегала в Гнездовье, негодование и растерянность заполнили душу. А еще страх перед тем неведомым, что не разрубить мечом, не прогнать хлыстом, не утешить словом. Крепко задумался и Годар, так ведь было о чем. Сама Арлета передала Леде рассказ испуганной женщины, заранее отослав Радунюшку ко сну, нечего страшную бывальщину слушать:
— Неладное у них творится в избе по ночам. Умершая мать к дочерям приходит, наливает воду в купель и моет девчонок. До того замыла, что совсем худенькие стали, все косточки светятся, а днем силы нет ходить, только крепко спят до темноты, опять матушку поджидают. Видать, шибко любила их упокойница, так и не может расстаться. И мужика своего бывшего замучила, хорошо ли ему видеть, как родные дети на глазах тают. Пробовали было Устин с Текой сторожить, ан нет, долит всех тяжкий сон, а на утро опять весь пол в воде и дочери намыты, волосенки сушат, улыбаются: «А к нам опять мамочка приходила, целовала головушку, расспрашивала о житье, да просила не забывать».
— Колдуна позвать! Соседей каких-нибудь пригласить на ночь, пусть сами увидят, что в доме творится, не может ведь душа сама бадьи с водой поднимать, это дело живых рук. Или все-таки… может?
— Соседи боятся, знамо дело, до любого доведись, а колдун ничем не помог. Уж стращал навье — заговаривал, тряс жиденькой бороденкой, да все без толку. Бабка Болотная единственное средство подсказала — надо Мертвой водой пороги омыть, да все окна опрыскать, а остатки воды безутешной матери на могилку слить. Тогда перестанет душа ее неприкаянная по земле бродить, да тревожить детушек малых.
Невольно захотелось Леде подсесть ближе к зажженной лучине, а то и вовсе подойти к Годару и попросить, чтобы обнял. Подле него сидеть — самое безопасное место.
— Где же взять эту Мертвую воду?
Тут и сам Князь голос подал:
— Чуя я, придется мне вместе с Медведем в Заброшенную деревню отправиться.
— А это очень далеко и опасно? — живо спросила Леда, борясь с желанием все же подойти ближе, хотя бы за руку его взять.
— Да не так, чтобы очень… Как раз перед заболотьем, что в Лунную долину ведет. Право, чудно получается: Медведю живая вода для себя нужна, а мне мертвая, чтобы своих людей от морока избавить. А ведь эти зачарованные ключи рядом бегут, корни Старого ясеня омывают, что близ брошенного селения растет. Судьба, знать, нам породниться с Михеем. Если все, что задумал он себе и впрямь сотворит — отдам за него Радуню!