И вот теперь взрослеющий сынок не против глянуть на ряженых, значит, близко два мира — и тот, в котором Леда родилась, и тайный мир Дариланы, где нашла девушка свою любовь, свила гнездышко вместе с милым сердцу мужчиной, а теперь деток ростит.
Ай, стукнули затворы, раздался на дворе странный шум, загудели веселые мужские голоса, которым громко и приветливо отвечала Арлета. Пришли, знать, гости чудные, надобно принимать по добру. Хорошо, что Марусенька уже спит, а то, как бы не напугалась с непривычки маленькая.
Большие зимние праздники в Дарилане всегда заканчивались ярмарочными днями. В этот раз Годар всю свою небольшую семью взял на богатый торг в Звенигорье. Прошлые годы не удавалось Леде побывать на таких забавных гуляниях — торжках, то дочка расхворалась не на шутку, то сама была тяжела. Но сейчас уж не было никаких причин отказаться, тем более знала, как весело и людно бывает на таких общих сборищах. И ведь не обманулась.
Да еще и денек удался на славу, солнце разметало свои стрелы-лучи по белым сугробам, сахарно скрипел снежок под копытами резвых лошадок, что везли повозку с Княгиней. А уж когда добрались до ярмарки, неистово заколотилось сердце, давно не видала Леда такой разноязыкой, разнолицей толпы. Рябило в глазах от нарядов и товаров, уши закладывало от криков зазывал и надсадного писка скоморошьих дудок.
Простые мужички — хлеборобы со своими женушками, охотники-зверобои, гуртовщики из южных степей, укротители коней и погонщики стадов, ремесленный люд — кузнецы и золотари, бондари и скорняки — кожемяки, резчики по дереву и металлу, кого тут только не встретишь. И купцы из иных земель, заезжие торговые гости в добротных чужих одежках, все привлекало глаз. «Пестро и шумно, глазасто и стоязыко, гудки рожков, зычные возгласы с места боев петушиных, крики коробейников и офеней, рев быков, что выставилены на продажу, блеяние пушистых коз…»
А уж если пройти по рядам с товарами и вовсе захватит дух. Хлебные ряды пахли особенно заманчиво — там же, где на специальных переносных печурках — «железянках» пекли лепешки и жарили блины, собралась целая толпа нетерпеливых едоков. Ах же, как хороши блины с пылу с жару — пресные и на закваске, с медом и с рыбьей икрой, тонкие в кружево и толстые, тяжелые «плюхи» — одного хватит досыта наесться, да только уж и в рот не полезет, а глаза все будут голодны, наблюдая такое изобилие.
А рядом румяные шаньги со свежей хрусткой корочкой, видно, недавно еще сняты с шестка, противни с булочками всяческих форм, караваи «рогатые», украшенные щедро завитушками и прочими узорами из теста. Глянуть-то любо, не то, что в рот положить. И горы золотистых пирогов: с рубленым мясом и луком, с измельченной печенью и осердием, с ягодами и грибами. А уж калачей, бубликов и пряников — вовсе немеряное количество, на любой взыскательный вкус.