— Я благодарен Бобу, что он вывел меня на вас. Боб человек очень отзывчивый, мы знакомы много лет, общаемся регулярно, хотя не при каждом его визите. — Улыбнулся и дал понять, что хотя бы частично в курсе деловых забот Боба. — Он прилетает в Москву слишком часто.
Суховей понимающе кивнул. Чокнувшись «за встречу», они для приличия пригубили, и хозяин кабинета перешел к содержательной части:
— Аркадий Михайлович, итак, с максимальным вниманием слушаю вас. Все сегодняшние дела раскиданы, во времени я не ограничен.
Подлевский вновь отметил благожелательный тон Суховея, но все же решил не приступать к делу с ходу, а слегка размяться на общих темах, чтобы органично ввинтить этого чиновника в свой вопрос. Сказал:
— Признаться, никогда не бывал в Красногорске, а областная столица недурна. Понаехи в глаза не бросаются, как в иных местах. — он не использовал слова «мигранты» и «гастарбайтеры», на жаргоне светской тусовки, столичного полусвета их называли «понаехи». — Наверное, из Москвы у вас нередко хантят сотрудников.
— Да, Аркадий Михайлович, переманивают, и нередко, тут вы в десятку попали. — Суховей легко перешел на канцелярит. — Некоторых хэдхантеров в лицо знаем. Мелькнул — жди утечки персонала. За планктоном охотятся усердно, особенно за теми, кто связан с программным обеспечением.
— Я этих хэдхантеров считаю разложенцами. Стимулируют амбиции, а на деле... Мне, Валентин Николаевич, именно с такой публикой пришлось столкнуться. — Он в очередной раз поправил галстук.
— В какой сфере?
— Чтобы прояснить ситуацию, необходимо коснуться случайностей, увы, нередко дирижирующих нашей жизнью, — красиво перешел к делу Подлевский.
Суховей понял, положил перед собой лист бумаги, гарантируя максимум внимания.
— Да, да, Валентин Николаевич, все началось с дурацких домашних затруднений. Я семьей не обременен, живу по-холостяцки, и на майские праздники дернула меня нечистая заняться приборкой антресолей, где пылятся отцовские бумаги. И что же я обнаружил среди них? Оказывается, папаша мой, царство ему небесное, в середине девяностых затеял покупку трехкомнатной квартиры в центре и отдал задаток, на что имеется расписка некоего Сергея Михайловича Богодухова. Но глубока житейская колея! Богодухов скоропостижно помер, батюшка мой слег и вскоре тоже скончался. А четверть века спустя я натыкаюсь на расписку, после чего узнаю, что в квартире бывшего владельца безбедно проживают его наследники, простите, фуфлыжничают за чужой счет по принципу «Кому должен, всем пр-рощаю».
Суховей практически не отрывал взгляда от лица рассказчика, но периодически делал пометки на бумаге.