— Итак, чем обязан? — Стремжинский отложил исчерканную полосу и обратился к Коробейникову, строго, но с едва заметной насмешкой. И, не дожидаясь ответа, заметил: — Ваш последний очерк о рыбной путине на Азовском море несомненно хорош. И хотя в нем избыток красивостей и недостаток социальности, он эмоционален и заразителен. Именно это нужно сегодня. Пусть читатели знают, что, несмотря на «чешские события» и опасное ухудшение международной обстановки, жизнь продолжается. Люди ловят рыбу, пьют вино, любят женщин. Как я, например, моих любовниц… — Он произнес это, бравируя своим жизнелюбием, свободой, способностью, несмотря на годы, пленять женщин, одаривая этой откровенностью Коробейникова. — Итак, зачем пожаловали?
— Решил вас побеспокоить. — Коробейников собрался с духом, уповая на свои особые, как ему казалось, отношения со Стремжинским. — Прошу послать меня в Прагу. Сделаю военно-политический репортаж.
— В Прагу? — Стремжинский изумленно снял очки и уставился на Коробейникова выпуклыми глазами, в которых, как у быка, краснели прожилки. — Хотите в Прагу?
— Мне кажется, я смогу уловить особый нерв происходящего и сделать серию ярких репортажей из Чехословакии.
— Можете уловить нерв? — Стремжинский преодолел изумление. С веселым, снисходительным любопытством рассматривал молодого, самонадеянного нахала, явившегося к нему в самый пик работы. — Знаете ли, нерв — это мало. Помимо этого надо иметь полномочия, иметь репутацию. Надо пользоваться доверием не только в газете, но и в ЦК, и в Министерстве обороны, и в КГБ. Вы ничего этого не имеете и поэтому не можете рассчитывать на опасную, ответственную и престижную поездку в Прагу. Так-то, мой друг! — Он видел, как самолюбиво вспыхнул Коробейников, как от огорчения у него побледнели губы. — Но это, разумеется, не значит, что подобная поездка не состоится в будущем. Поверьте, еще будет много кризисов и чрезвычайных ситуаций. На ваш век хватит!
— Я убежден, что уже сейчас мог бы справиться с самым ответственным заданием, — упрямо повторил Коробейников. Заметил легкую досаду на лице Стремжинского.
— Ну хорошо. Во-первых, мною уже выбран человек в отделе, знающий тонкости восточноевропейской политики и работавший до этого в Праге. Уже подписана командировка военному корреспонденту, получившему орден за репортажи о венгерском восстании. Этот человек прошел консультации в МИДе и в разведке. Его ждут в Праге. Обеспечат безопасность и немедленно включат в работу. А вы без году неделя в газете! Вы даже не член партии!
— Не обязательно быть членом партии, чтобы написать блестящий репортаж или очерк, — дерзко ответил Коробейников. — Бунин не был членом партии, но прекрасно справлялся с описанием природы, машин и человеческих душ.