Джервас Кирг задумчиво пожевал губами, явно решая, кому отдать доносы в работу, затем спросил:
– Вольфганг привез документы по выловленным из реки телам?
Я понял, что речь идет о секретаре полицмейстера, и кивнул:
– Просмотрю их сегодня-завтра.
– А что на полу?
– Мусор, – односложно описал я скомканные листы, так и валявшиеся в углу комнаты.
– Так сожгите его! – потребовал магистр-управляющий и, грузно переваливаясь с бока на бок, вышел в коридор. После вчерашней попойки его настроение оставляло желать лучшего.
Самому растапливать очаг не хотелось, и я поручил это выдернутому из канцелярии клерку. Тот столь радикальному решению проблемы анонимных посланий только порадовался и даже не стал ворчать о том, что разжигание каминов не входит в круг его служебных обязанностей.
Когда скомканные листы прогорели в труху, я вернулся за стол и с интересом осмотрел принесенные магистром Киргом бумаги. Как оказалось, их не просто сшили, но и пронумеровали, а шнуры скрепили сургучными блямбами с оттисками печатей Управы благочестия и бургграфа.
Я перевел взгляд на материалы дела о выловленных из реки телах и невольно покачал головой. То было сформировано куда как неряшливей и представляло собой беспорядочное скопище мятых листов, пестревших отпечатками жирных пальцев, а то и пятнами чего похуже.
Внезапно дверь с шумом распахнулась и в комнату влетел Уве.
– Магистр! – с порога выпалил он, задыхаясь от быстрого бега. – Магистр!
Я сунул слуге кружку с остатками травяного настоя и предупредил:
– Только не подавись! Откачивать тебя потом…
Уве напился и с нескрываемым отвращением произнес:
– Магистр, мне предложили купить мазь с жиром новорожденного младенца!
– Надеюсь, ты не отказался?
Слуга замотал головой и выставил на край стола сумку.
– Нет, как вы и велели, обещал спросить, что скажет хозяин. Здесь остальное. Все по вашему списку.
Я направился к двери и позвал паренька за собой.
– Идем, надо согласовать арест чернокнижника с магистром Киргом.
Уве побежал вслед за мной, на ходу без умолку тараторя:
– Но магистр! Как вы заподозрили его? И почему он принял меня за своего? Я ведь кучу народа о корне мандрагоры спрашивал!
– Все просто, – усмехнулся я. – Многие ритуалисты, ведьмы и алхимики используют кровь, но для них кровь важна как таковая. Чья она – не имеет никакого значения. Тебе же предложили кровь девственницы, а уловить подобные нюансы способны лишь извращенные твари запределья.
Паренек не удержался и присвистнул.
– В вашем списке для проведения какого-то конкретного ритуала не хватало только корня мандрагоры или этой трижды проклятой мази? – догадался он. – Поэтому мне ее и предложили?