Старик с отвислыми щеками на исхудавшем сморщенном лице и тонкими синюшными губами молча взирал на открывающуюся его взору панораму. Было на что посмотреть. Бухта Фор-де-Франс, со снующими парусниками, моторными яхтами и морскими судами, – поистине прекрасное зрелище.
Отсюда, с высоты четырнадцатого этажа штаб-квартиры фармацевтического концерна «Терри» на Мартинике, он мог наблюдать и свою парусную яхту. Морская стихия – одна из его страстей. Пока она для него недостижима. Но он умеет ждать. Осталось немного. Все уже готово для того, чтобы он возродился как птица-феникс. Однако время еще не пришло.
Ему надлежит завершить свой бренный земной путь, наполненный сегодня болью и страданиями. Это дань его любимой супруге, покинувшей его двадцать лет назад, незадолго до того как люди обрели практически вечную жизнь. Не все, а только избранные, но какое это имеет значение, если он как раз и входит в их число.
Осознав появившуюся возможность обмануть костлявую, он дал себе зарок, что не предаст память Элен и проживет свою первую жизнь ровно столько, сколько отмерено природой. В Бога он уже давно не верил, ибо если он есть, то как может молча взирать на всю грязь и несправедливость этого мира.
Про Джозефа Терри можно было сказать многое. И сколь бы ужасны ни были предположения, слухи и домыслы, по большей части это было правдой. Он слыл жестким и даже жестоким, целеустремленным, без тени сомнений шагающим по головам и даже трупам своих конкурентов. Но Джозеф Терри всегда держал свое слово. Даже если давал его опрометчиво.
И он был намерен сдержать обещание, данное Элен, которого она никогда не слышала, ибо в потусторонний мир он не верил. Но он дал его себе. Опрометчиво, необдуманно, еще не зная, куда заведет научно-технический прогресс, но дал. А себя обмануть невозможно. Пусть все вокруг пресмыкаются – все это чушь, если в тебе нет самоуважения.
Именно по этой причине он сейчас не наслаждается молодым крепким телом. Не стоит на палубе яхты, приведенной в полный порядок и ожидающей своего обновленного хозяина. Вместо этого его иссохшее безвольное тело приковано к инвалидному креслу, голова мелко трясется, слабый голос дрожит, а со слезящимися глазами не может ничего поделать даже нейросеть новейшей разработки. И еще эта изматывающая и накрывающая с завидным постоянством боль.
Сто два года. Есть масса примеров долгожителей куда старше его. Но тут уж ничего не поделаешь. Сколько отмерено. Да и то, если бы не старания ведущих медиков планеты, он уже давно лежал бы в сырой земле. Оно и не помешало бы. Но… Он всегда был борцом и дрался до последней возможности. В этом был весь Джозеф Терри, глава одного из крупнейших фармацевтических концернов в мире.
