Однако после ужина Сотников вызвал комэсков к себе. У него находился старший политрук лет тридцати, вида самого обычного, даже простецкого, но с такой хитринкой в глазах, с такой открытой улыбкой, что от одного его вида становилось как-то светлее на душе.
– Представляю вам старшего политрука Кречетова, Сергея Борисовича. Назначен в наш полк комиссаром. Батальонный комиссар Коляда переведен на другое место службы. – И, видя реакцию летчиков, добавил: – Не обсуждается! И, чтобы эту тему до конца закрыть, вот что. У него в августе вся семья под немецкими бомбами погибла. Мать, жена и обе дочки. Все разом. Так что не надо ничего говорить, и судить его тоже не надо.
Кречетов пожал руки комэскам, после чего все разошлись продолжать сборы. Известие о замене комиссара ни у кого сожаления не вызвало, Степана Игнатьевича не любили, а известие о том, что Кречетов будет летать вместе со всеми, вызвало уважение к нему еще до более близкого знакомства.
Северова беспокоило, что его новички все еще очень слабо подготовлены. Две недели – это очень мало, это просто ничто, ну, может быть, чуть больше, чем ничто. В безусловный плюс идет то, что ребята неплохо натренировались стрелять по движущимся мишеням. Они по графику каждый день проводили стрельбы «по тарелочкам», вроде бы научились правильно делать упреждение при стрельбе. Осталось закрепить на практике, но с этим уж точно проблем не будет, немцы такую возможность предоставят.
На следующий день, 24 октября, перелетели на новый аэродром недалеко от Волхова. Это тоже было неожиданностью, полку теперь предстояло защищать Дорогу жизни, узкий перешеек, соединяющий Ленинград с Большой землей, задача ответственная и даже почетная.
Пополненный технический состав был уже на месте, жилье было подготовлено. Третья эскадрилья разместилась в обычной большой избе, хозяева которой месяц назад уехали подальше от войны к родственникам куда-то на Южный Урал. Об этом сообщил словоохотливый дедок-сторож, дядя Поликарп, карауливший здесь все колхозное имущество сразу.
Погода в конце октября в средней полосе России редко бывает сухой и безоблачной, так что летать новичкам сразу пришлось в довольно сложных метеоусловиях. Северова порадовало, что зачет штурману полка по району боевых действий сдали все его орлы с первого раза, за что он их сдержанно похвалил.
На том же аэродроме базировались две девятки «Ар-2» 73-го пикирующего бомбардировочного авиаполка ВВС ВМФ, сведенные в эскадрилью. Командир полка Герой Советского Союза полковник Крохалев Анатолий Ильич находился с основным составом полка под Ленинградом, а здесь командовал капитан Агеев. «Ар-2» были еще не модернизированные, но, увидев их, Олег вдруг подумал, что летчиков, владеющих техникой ударов с пикирования, в ВВС не так много. А про «полбинскую вертушку» еще никто и не слышал, поэтому Северов решил ею озадачиться. Разумеется, в прошлой жизни Северова удары с пикирования неуправляемыми авиабомбами были обычным делом, но вот техника была совсем другая, прицельные приспособления, мягко говоря, очень сильно отличались. Собственно, про «вертушку» Олег помнил следующее. Бомбардировщики образуют над объектом замкнутый круг и затем поочередно, сохраняя между самолетами дистанцию около пятисот метров, пикируют на цель. Последовательность должна быть такой: когда первый самолет, сбросив бомбы, выходит из пике, второй уже пикирует, а третий только еще входит в пикирование. Когда Северов поговорил с Агеевым, тот понял его, что называется, с полуслова, два дня думал, обсуждал что-то со своими ребятами, а на третий начали отрабатывать на практике. Это Олег видел сам, поскольку летал с эскадрильей в сопровождении, шестерка непосредственного прикрытия и звено высотного.