А еще Новоселов передал привет от Берга, тот отправил очередной пакет с предложениями по усовершенствованию. Когда Михалыч спросил куда, ответил, что куда надо, но Северов не сомневался, что его беседы с Яковом Карловичем даром не проходят. Тот, в своей обычной манере, сразу ничего не комментировал, некоторое время обдумывал. Иногда переспрашивал и уточнял кое-что, иногда к теме больше не возвращался. Но перед самым переводом третьей эскадрильи на полевой аэродром около Бородянки подошел сам и рассказал Олегу о содержании своих посланий и над чем работает сейчас. Получалось очень солидно. Берга Северову сам Бог послал. Якову Карловичу достаточно было обозначить суть, детали он додумывал сам, а некоторые вещи типа впрыска уже зрели в его голове. Берг не стал мелочиться и все послания направлял товарищу Сталину, справедливо рассудив, что тот сам разберется, кому поручить проверку и исполнение. Да еще и отчета потребует, не залежатся бумаги. По крайней мере, можно надеяться, что появятся более мощные авиадвигатели, «ШКАСы» перестанут пихать везде и перейдут на «УБ» и пушки, уделят большее внимание радиосвязи. Да мало ли что еще.
Проездом ненадолго заскочил Забелин, подробно расспросил о судьбе транспортника, но ничего нового Олег сообщить не мог. Немцы его не заметили, он ушел дальше, а вот долетел или нет, Северов не знал, сбили раньше.
Прошло несколько дней. Когда проверку Северова наверху быстро утвердили и допустили к полетам, Олег оценил настойчивость Миши. Дело можно было затянуть, тогда до сих пор сидел бы на земле. А если бы проверка была проведена недостаточно тщательно, то доследование могло бы вылиться не только в потерю времени. Неизвестно, кому бы его поручили. Так что Северов искренне поблагодарил особиста за качественно проведенную работу и возможность летать дальше.
А летали много, на сопровождение бомбардировщиков и штурмовиков, на разведку, на прикрытие своих войск. Отсутствие радиосвязи очень удручало Северова и катастрофически снижало эффективность действий авиации. В третьей эскадрилье осталось четыре летчика, пара Ларионов – Северов и пара Бабочкин – Баградзе. Иногда Северов летал с Кахой ведущим, на земле как мог учил его и объяснял ошибки. Каха такие вылеты очень любил, и вообще как летчик-истребитель здорово вырос. По мнению Северова, Ларионова можно было смело ставить на полк, а Бабочкина – на эскадрилью. Они очень нравились Олегу своей личной храбростью и рассудительностью, умением анализировать, стремлением бить врага не удалью, а умением. Но Северов помнил, что скоро немцы продавят нашу оборону, войска будут отступать за Днепр.