– Наверное, ни у кого не было таких проблем, как у меня. – Я встала. – Знаете, я последний месяц только и делаю, что разгребаю проблемы. И не хочу ждать Хилберта, чтобы сделать то, что могу сделать и без него. Может быть, так всем будет легче?
Кажется, Дине даже немного назад качнулась от тяжести моих слов.
Я собралась уйти. Уже почти шаг сделала, но поняла, что в этот миг буду выглядеть чрезмерно истерично. Потому просто провела ладонями по подолу, тихо вздохнув, и села на место – и всё остальное время мы с Дине молчали. Но йонкери всё равно слегка обиделась. Возможно, она поняла бы меня лучше, знай, кто я на самом деле. Но решение Хилберта пока молчать об этом даже с его сестрой мне казалось разумным. Чем меньше людей знает, тем меньше вероятность, что кто-то сумеет повернуть это против меня или его. Настанет время – я расскажу обо всём и йонкери. И тогда у меня будет возможность от всей души поблагодарить её за понимание в те моменты, когда никто понять меня не хотел.
Тем же вечером я наведалась в храм, чтобы обсудить последние вопросы со старшим служителем. От меня мало что требовалось: просто хорошо выспаться и подкрепиться перед ритуалом, потому как тот забирал достаточно сил. Неизвестно, как всё проходит во второй раз, но все предостережения мениэра Гланса показались мне разумными.
На следующий день я, несмотря на недовольный вид Дине и её неоднократные попытки меня отговорить, всё же собралась в храм для ритуала. Конечно, и тут меня не оставили без присмотра. Йонкери не поехала: по моей просьбе и по недвусмысленному приказу Алдрика, она осталась на постоялом дворе дожидаться нас. Зато Страж, ни словом со мной не обсудив, отправился в храм рядом с каретой вместе с тремя соратниками.
День нынче выдался прохладный, даже промозглый. Без энтузиазма сыпал ленивый дождь, не давая ни на минуту просохнуть влажной плёнке на мостовой. Я смотрела в окно, на осунувшийся, поникший город – почти безлюдный – и в мясо комкала перчатки, которые лежали на коленях. Представляю гнев Хилберта, когда он узнает, что я решила всё пройти без него. Независимо от того, каков будет результат ритуала – уж слишком многое йонкер привык решать сам. И слишком мало – доверять женщинам. Всё этот поголовный мужской шовинизм. Даже Алдрик смотрит на свою обожаемую Дине со снисходительностью, когда дело доходит до серьёзных вопросов. И почему-то пришла мысль: ну и хорошо, что Хилберт будет злиться. Мне не хотелось его безразличия.
Очень скоро мы добрались до храма. На площади по случаю дождя было тихо и безлюдно. Камни мостовой поблескивали слегка, отражая светло-серые тучи. Высоченный костёл потемнел от влаги, отчего казался теперь немного зловещим. Панкрас Гланс встретил меня почти у самых дверей и тут же повёл внутрь, в сторону двух фигур Хельда и Шада – почти таких же, как в храме Ривервота, но и немного других в то же время. А вот Алдрика, и уж тем более других Стражей, служитель попросил остаться в стороне от всего, что будет происходить дальше. Тот, конечно, возмутился, но не стал слишком рьяно спорить с мениэром Глансом. Тем более что наблюдение, которое он организовал раньше, так и не дало никаких результатов. Служитель казался честным.