Харлан позволил себе на мгновенье улыбнуться одними уголками губ. Да, это действительно была МОР –
Максимальная ожидаемая реакция. Всё совершилось сразу. Вообще говоря, Изменение не обязательно происходило немедленно вслед за Актом Воздействия. Если соответствующие расчёты проводились небрежно или слишком приближённо, приходилось ждать (по биологическому времени) часы, дни, иногда недели. Только после того, как были исчерпаны все степени свободы, возникала новая Реальность; пока оставалась хотя бы ничтожная вероятность взаимоисключающих действий, Изменения не было.
Собственное мастерство служило для Харлана неиссякаемым источником гордости и тщеславия: если он сам выбирал МНВ и своей рукой совершал Акт Воздействия, то степени свободы исчерпывались сразу, и Изменение наступало незамедлительно.
– Как они были прекрасны! – грустно произнёс Вой.
Эта фраза больно кольнула Харлана; ему показалось, что она умаляет красоту и совершенство его работы.
– А по мне, хоть бы их и вовсе не было!
– Да?
– А что в них толку? Увлечение космосом никогда не длится больше тысячи, ну, двух тысяч лет. Затем оно приедается. Люди возвращаются на Землю; колонии на других планетах чахнут и вымирают. Проходит четыре-пять тысячелетий, и всё начинается сначала, чтобы вновь прийти к бесславному концу. Бесполезная, никому не нужная трата средств и сил.
– А вы, оказывается, философ, – сухо сказал Вой.
Харлан почувствовал, что краснеет. Все они хороши!
Бессмысленно даже разговаривать с ними, подумал он и сердито буркнул, меняя тему разговора:
– Что слышно у Расчётчика?
– А именно?
– Не пора ли поинтересоваться, как у него идут дела?
Может быть, он уже получил ответ?
Социолог неодобрительно поморщился, как бы осуждая подобную нетерпеливость. Вслух он сказал:
– Пройдёмте к нему. Я провожу вас.
Табличка на дверях кабинета возвещала, что Расчётчика зовут Нерон Фарук. Это имя поразило Харлана своим сходством с именами двух правителей, царствовавших в районе Средиземного моря в Первобытную эпоху (еженедельные занятия с Купером сильно углубили его познания в Первобытной истории).
Однако, насколько Харлан мог судить, Расчётчик не был похож ни на одного из этих правителей. Он был худ как скелет; нос с высокой горбинкой был туго обтянут кожей. Нажимая лёгкими движениями длинных узловатых пальцев на клавиши Анализатора, он напоминал Смерть, взвешивающую на своих весах людскую судьбу.
Харлан почувствовал, что он не в силах взгляда оторвать от Анализатора. Эта машинка была сердцем Расчёта
Судьбы, а также его плотью, кровью, мышцами и всем прочим. Стоит только ввести в неё матрицу Изменения