Сердце его забилось. Хумов вздрогнул, поднялся и принялся за дело.
Когда пришла Хана, он был уже переодет в одежду девушки и попросил её оценить свой внешний вид.
Хана придирчиво осмотрела его и сказала:
– Антонина, ты отлично выглядишь. Тебе идёт эта стрижка. Отлично сидит паричок. А почему ты облачилась в рабочую одежду?
– Не хочу привлекать внимание.
– В таком виде ты отлично сойдёшь за служащую низшего состава.
– Действительно?
– Один к одному. Антонина! Ты без меня сходила и купила всё это? – с укоризной в голосе выговорила Хана.
– Да… а что здесь такого? Я вне подозрений. Ведь я вышла из дома в твоём дизайнерском исполнении.
– А как тебе удалось создать новый имидж? Поразительно!
– Ты забыла, Хана? Я с большим успехом играла в студенческом театре.
– Ты отлично перевоплотилась в новую роль. Поздравляю!
– Я рада, моя милая наставница! – и Антонина улыбнулась такой обворожительной улыбкой, что сердце Ханы переполнилось благодарной нежностью.
– А сейчас разреши мне прочитать для тебя для тренировки. Ты любишь подобное.
– Конечно, конечно. Буду рада послушать.
– Спасибо за любезное согласие, – кивнула головой Антонина. Присядь, дорогая и слушай.
И Антонина хорошо поставленным голосом начала:
– В покое среди движения и вращения, среди смены света и тьмы, среди мерцающих возгораний и угасания старых звёзд Время имеет возраст Вечности – всеединое продолжение, и лишь в сознании нашем ему свойственно замедляться или ускоряться, и только сознание его в состоянии помыслить.
Так свет невесом
и светло,
так мысль не видна
и дана,
так солнце взойдёт
и тепло,
так любовь роднит
весела…
– Здорово, Антонина! Как настоящая леди, переодетая в простую служащую, ты не забываешь держать высокий тон, – и Хана в ответ прочитала:
Путь жизни сложен, непонятен.
Решение принять – что подвиг совершить,
Хоть говорят: на солнце много пятен,
Нас Маяковский призывал: светить!
– Светить всегда, светить везде… И то верно. Хана, мне придётся отлучиться на несколько дней.
– Куда это ты собралась? Тебе лучше оставаться здесь.
– Всему виной первородный грех. Чему быть, того не миновать. Не волнуйся за меня, Хана. Отлучусь в худшем случае на неделю. Не скучай! Пиши стихи и всё такое. Ну же… Улыбнись, пожалуйста. Всё будет тип-топ. Иисус Христос, знаешь, между двумя разбойниками был распят.
– Антонина, ты так сложно говоришь… Мне тебя не понять, – удивлённо посмотрела Хана, тряхнув головой, и её волосы, освещённые зайчиками солнца, вспыхнули золотым сиянием, образуя ореол над головой.
– Не обращай внимания. Это так. О Боге поговорим чуть позже. До скорого!