– Значит, все, о чем мы говорили, было ложью.
– Нет, – говорит Ариана. – Это была мечта. Но вмешалась реальность. Кроме того, побег ничего не решит.
– Для меня побег – единственный способ спасти свою жизнь, – шипит Коннор. – Меня собираются отдать на разборку, на случай, если ты забыла.
Ариана нежно гладит его по лицу.
– Я помню, – говорит она, – но меня же не отдают.
На верхней площадке вспыхивает свет, и Ариана рефлекторно прикрывает дверь.
– Ари? – зовет девушку мать. – Что случилось? Что ты делаешь у двери?
Коннор отскакивает в сторону, чтобы его не заметили. Ариана оборачивается и смотрит вверх:
– Да ничего, мам. Под окнами койот ходит. Решила проверить, где кошки.
– Кошки все наверху, солнышко. Закрывай дверь и ложись спать.
– Значит, я койот, – говорит Коннор.
– Тсс, – предостерегающе шипит Ариана, закрывая дверь практически полностью.
Сквозь оставшуюся узкую щель видно лишь часть лица и один фиолетовый глаз.
– Ты справишься, я знаю. Позвони, когда будешь в безопасности, пожалуйста, – говорит Ариана и закрывает дверь.
Коннор еще долго стоит на крыльце, дожидаясь, пока выключится свет. Он не думал, что придется бежать одному, но, возможно, он просто был слишком наивен. Мальчик оказался в одиночестве в тот момент, когда родители подписали документы.
* * *
На поезде он уехать не может и автобусом воспользоваться – тоже. Денег у него достаточно, но ночью ни поезда, ни автобусы не ходят, а утром его уже хватятся, и находиться в транспорте будет небезопасно. Там его станут искать в первую очередь – это очевидно. Дети, обреченные на разборку, убегают так часто, что для их поимки созданы специальные отряды, состоящие из инспекторов по работе с несовершеннолетними. Отлов беглецов стал своего рода искусством. Можно исчезнуть, раствориться в большом городе. Там так много людей, что встретить одного и того же человека дважды невозможно. Можно спрятаться за городом. Там людей немного, и живут они далеко друг от друга. Если устроить жилище в заброшенном амбаре, никому и в голову не придет там искать. Хотя Коннор полагает, что в полиции обо всем уже подумали и амбары превратили в ловушки. Впрочем, может, у него паранойя. Нет, думает Коннор ситуация требует осторожных и взвешенных решений – и не только сегодня, а в течение последующих двух лет. Как только ему исполнится восемнадцать, можно спокойно возвращаться домой. Естественно, по возвращении его тут же отправят под суд и посадят в тюрьму – но на разборку отдать уже не смогут. Выжить – вот его главная задача.
Возле федеральной трассы есть стоянка для дальнобойщиков. Туда он и идет. В кузове фуры, как ему кажется, спрятаться нетрудно. Но оказалось, что водители держат двери машины закрытыми. Он молча ругает себя за то, что не подумал об этом заранее. К сожалению, перспективное мышление никогда не было его сильной стороной. Если бы он умел думать на пару шагов вперед, многих неприятных ситуаций, которых за последние несколько лет было предостаточно, удалось бы избежать. Все как будто шло по нарастающей: он попадал в ситуации, которые сначала можно было бы классифицировать как «трудные», потом как «рискованные» – и вот теперь его хотят разобрать на органы.