– Ну что там у тебя? Посмотрю – и сваливаю. – Она щелкает пузырем и оглядывается – не наблюдает ли за нами кто-нибудь, кроме тех двух подростков.
Вытаскиваю из кармана сложенный в несколько раз листок. Прикидываю, не делаю ли сейчас ошибку, но он уже в руках у Алы. Она сканирует каждый миллиметр, потом кивает на дерево – идем к нему. Еще раз сканирует листок. Я этот клочок бумаги сто раз видела, но мои глаза сканируют его вместе с Алой.
– А это не фотошоп? – говорит она.
– В фотошопе можно всякие ужасы вытворять, только не такие.
– Правильный ответ. Disgusting, – говорит Ала. Ей противно. – Они не клоны. И это не сейчас.
– Это уж точно нет.
– Disgusting. – Она опять выдувает пузырь.
Теперь ей понятно, почему я не могла это отсканировать и выложить в компьютере, – все бы прочитали.
– И как только они не заболевали, – говорит Ала.
– У них тела были приспособленные, более стойкие, – объясняю я.
– Отсталость, если подумать.
Светловолосый мальчишка на скамейке расхохотался во все горло, и веснушчатый следом за ним. Они едва не сцепились, не выпуская из рук блокнотов, эмоции вьются у обоих над головами распаленным пчелиным роем. Общие эмоции. Мне так странно это видеть, только пока не могу сообразить почему.
Ала вздрагивает.
– Это не Валюс там? – Она морщит лоб. – Валюс Металл Бой.
Ала впервые видит его живьем, но имя вспоминает. У Алы потрясающая память. Валюс Металл Бой – наверное, один из нескольких десятков Валюсов в списке ее друзей. Ала оживляется.
– Новости читала? – спрашивает она. – Новые факты насчет дисперсии.
– Нет еще.
Ала хочет что-то сказать, но спохватывается.
– Сейчас кину тебе ссылку. – Ее пальцы мечутся, как лазерные лучи в операционной; со своим блокнотом она снова становится бойкой и уверенной – настоящая прежняя Ала.
Я все еще сжимаю в руках этот клочок бумаги. Неожиданно нападает желание признаться. Знаю, что рискую, но мне все равно.
– Я, – говорю, – хочу побегать.
– Здесь? – не понимает Ала.
– Наверное.
– Но ты же не одета.
Ала имеет в виду, что я не в обуви для бега и без защиты.
– Ну и что.
У Алы на лбу собираются складки, я сотни раз видела их на экране.
– А у тебя потом температура не повышается? – говорит она маминым тоном, может, даже более угрожающим.
– Не знаю.
– А ты измерь. Если повышается – сама понимаешь.
Понимаю. Если температура повышается – значит, я не адаптируюсь.
Все еще сжимаю листок. Ала это замечает.
– Лучше выбрось его, – советует она.
* * *
У меня из головы все не идут те подростки на скамейке в парке. Рассказываю про них маме. Она вздыхает, но, спохватившись, начинает смеяться: