Знаю. Все восьмиклассники это знают. И пятиклассники. Все, кто уже не ходит учиться в классы. Расточители времени не достигают целей. Не прогрессируют.
Не совершенствуются…
Остаются такими же.
Ночью мне впервые снится сон. Мой первый сон, он же первый кошмар. Мне снятся ноги с царапиной на голени. Я за них ухватилась, и они меня кружат. Волокут по гравию с такой силой, что с меня слетает вся защита и я впервые ссаживаю колени. Они так ужасно горят, что хочется отрезать их и закинуть подальше. Разжимаю руки и бросаюсь на землю. С меня сползает оболочка.
Сажусь в кресле. Нет, я буду послушной. Не хочу напрасно тратить время. Буду меньше бегать. Вернее, совсем не буду бегать. Начну жить. Общаться. Сегодня поговорю с четыреста четырнадцатым другом. Вчера он оставил запись, но я не отреагировала.
А может, я найду в системе того, кого видела в парке.
* * *
Дана не считается. Все незрячие в нашем обществе не считаются. Что ты можешь делать без глаз? Но я ее навещаю – само собой, отключившись. Потому что Ала, учительница и другие сказали бы, что я напрасно трачу время. Хорошо еще, что мама не возражает. У Даны нет глаз, она не может общаться нормально, как мы, и потому я с ней общаюсь прадедовским способом, напрямую.
Пойти к Дане – все равно что пойти на стадион. С Даной легко общаться. Дана всегда спрашивает, на каком расстоянии ей сидеть, чтобы меня не потревожить. Чаще всего она садится на стул в самом дальнем углу, хотя знает, что я могу отодвинуться, если случится что-то нехорошее. Дана никогда не ведет себя агрессивно, не лезет откровенничать, как поступали предки. И как поступала я, когда была в начальной школе. Але уже тогда не хватало воздуха из-за того, что я на нее набрасывалась. Только когда мы перешли в среднюю школу и перестали видеться напрямую, за экраном Ала оказалась намного сильнее меня.
Может, потому мама и разрешает мне навещать Дану. Она знает, что Дана ведет себя как полагается. Кроме того, кто-то должен информировать Дану о том, что сейчас происходит. Передавать информацию не запрещено, а поскольку я так и так растрачиваю время, навещать Дану – это как раз для меня.
Дана отказалась учиться читать по Брайлю. Она сказала, что Брайль – для тех, кто таким родился. А Дана не была такой от рождения. Она ослепла из-за несчастного случая. Я рассказываю Дане про политику, про медицину, про науку. Про улицы. Каждый год они все чище, на них все меньше деревьев. Лазерные насосы поглощают вредные частицы воздуха эффективнее, чем деревья. Скоро и ворон не останется. Вороны, наверное, больше всего портят вид, кивает Дана. Не только портят вид, но и грязь разводят. Хорошо, что есть подметальщики листьев. Подметать – одна из самых бессмысленных работ. Вороны… ох уж эти вороны.