Не повезло вожакам отморозков в столице. Соблазн миллионными откатами за сговор вызывали лишь усмешку у муровцев, что никак не укладывалось в привычные схемы преступной психологии.
И вот апогей всей проведенной работы МУРом и Мосгорпрокуратурой: в судебном заседании вдова убитого Кондратьевым коммерсанта Хецуриани, услышав, кто был истинным вдохновителем убийства, встала и попросила суд проявить снисхождение к убийце, который нажал на курок по приказу, находясь в полной зависимости от Олега Пылева. Характерно, что до разоблачения бандитской группы она проявляла бурную активность в поиске убийц, искала связи в правоохранительных органах, пыталась самостоятельно искать врагов убитого и готова была жертвовать жизнью — месть превратилась для нее в смысл существования…
И только в зале суда, узнав все подробности убийства Хецуриани, начиная от решения Олега Пылева до исполнения его приказа под страхом смертельной расправы над Кондратьевым, поняла весь трагизм отношений внутри группировки и прозрела настолько, что сняла вину с исполнителя, обрушив гнев на главаря банды.
А ведь совсем недавно, когда узнала от муровцев, что убийца задержан и на нем кровь не только Хецуриани, но и еще многих, она прямо-таки кипела от ненависти — только расстрел! Не может человек оставаться на земле после таких злодейств!
Потом, когда оказалось, что больше никого ловить не надо, убийца на скамье подсудимых и долг перед погибшим мужем выполнен, остыла и стала вникать в подробности происходившего в банде Олега и Андрея Пылевых и тут сделала свое открытие, к которому уже давно пришли сыщики. Оно привело ее в ужас…
Оказалось, что убийца ее мужа Кондратьев сам был… жертвой Пылевых.
И это не единственный случай. Для участника группировки Грибкова просила смягчения судьбы мать двоих близнецов Сергеевых и невестки Козарез. Она с ужасом слушала в судебном заседании, как давались задания на убийства, и что следовало в случае неисполнения воли Олега Александровича Пылева, по почтительной кличке — Генерала…
«Аллюр три креста» разделили многие ослушники, осмелившиеся нарушить порядок медведковской «каморры».
Выразительные выступления родственников потерпевших производили на присяжных неотразимое впечатление. Весь запал обрушивался не на конкретных убийц исполнителей, а на Пылева и его приспешников.
Пылевские адвокаты не находили слов для защиты, с таким они еще не сталкивались. Да и не только они. В судебной практике случаев, когда близкие убитых объективно требуют к ответу заказчиков и не клеймят убийц, по пальцам пересчитать.