И информатор назвал по именам и погонялам будущих жертв.
На Гиляровского картина убийства подтвердила услышанное сыщиком. Бибиков, нагруженный пакетами, выходил из подъезда и, видимо, столкнулся во дворе с убийцей, которого хорошо знал. Он бросил поклажу и кинулся наутек, но его застрелили из пятнадцатизарядного бразильского револьвера. Кто-то из свидетелей видел, как после расстрела с места происшествия сорвалась «четверка» белого цвета.
В МУРе к тому времени было известно больше: есть какая-то группа выходцев из Кургана, «молотят» они в Москве немерено. Но анализа, точных данных на них никто сообщить не мог.
Неделя плотного поиска помогла сыщикам МУРа и ЦАО. Замелькали имена Колигова и Нелюбина, но ясной картины все равно не получалось.
Воз тронулся, когда перед сыщиками возник сержант патрульной службы и рассказал полезные вещи. Патрульных насторожила белая «четверка» с тонированными стеклами, что несколько дней маячила во дворе на улице Гиляровского. Едва милиционеры направились к машине, сидящие в ней загородились газетами. Проверили документы. В небрежных записях сержанта сыщики с трудом разобрали фамилии Роменского, Кобецкого, Сафрыгина, каракули четвертой фамилии разобрать не удалось… Все не москвичи — кто из Владивостока, а кто из Архангельска или с Урала.
Но теперь была хоть какая-то зацепка. Можно начинать поиск. И вскоре подтвердилось: бравые ребятки, попавшие в тетрадку сержанта, связаны именно с курганской группировкой. Значит, она существует наяву. Установить — еще не найти. Много просеяли сыщики человеческой породы, прежде чем попался Михаил Кобецкой из Владивостока. Помогали москвичам владивостокские
оперативники. Месяц его «кололи» московские сыщики, но он держался в «упорной стойке». Против него ничего набрать не смогли, и прокуратура решила его выпустить. В последний день пребывания под стражей Кобецкого доставили в МУР. Разговор вели с ним отвлеченный, просто так, о жизни. Пили кофе как с хорошим знакомым. Время клонилось к вечеру. И когда собрались попрощаться, случилось такое, что бывает только в сказке. Кобецкой заговорил. Заговорил от души — так, как если бы мечтал освободиться от тяжкого груза, что придавил душу.
Потом Кобецкой объяснил свой странный поступок — устал, хотел покончить со всем разом и навсегда, но побаивался.
Братва уверяла: менты все продажные. Смотрел на сыщиков и сомневался, будут ли громить банду, если все расскажет, или лучше уйти сейчас на волю и снова закружиться в воровском колесе? И в последний момент решился…
В очередной раз сыщики удивились непознанным тайникам человеческой души…