Ей же словно приделали крылья — хотелось взмыть над громоздким зданием университета, а потом камнем броситься к любимому, положить ему руки на плечи и прижаться к губам долгим поцелуем. А потом оторваться и с шутливым укором произнести:
— Что же ты раньше никак не реагировал, дурачок? Меня не волнует, сколько лет между нами — я тебя люблю!
«Люблю…» одними губами произнесла Аня. Странное чувство — смесь желания, страх больше никогда не увидеть его, стремление всегда быть рядом и при этом готовность отойти в сторону, если придется… Нет, про последнее она старалась не думать. И скорее лукавила, приукрашивая ощущения, чем и впрямь была готова оставить Виктора в покое.
Сейчас Аня уверилась, что глотать слезы ночами и тенью следить за личной жизнью преподавателя не придется. Раз он бросает на нее заинтересованные взгляды, значит, надо идти в атаку и добиваться своего. Причем, не откладывая на потом. Она с трудом дождалась, когда стандартные два часа окончатся. Ей казалось, что стрелки наручных часов нарочно еле ползут по циферблату. Наконец, Виктор сложил листы с лекциями в стопку и произнес:
— Всем спасибо, все свободны.
Лариса тут же захлопнула тетрадь и с выражением искренней радости покинула душное помещение. Люда задержалась подольше, аккуратно перелистала конспект, потом так же сложила все в сумку. Ане показалось, что при этом она не обращает никакого внимания на окружающих, словно не в аудитории сидит, а в своем замкнутом мирке. Наверное, так оно и было. Идя по жизни с клеймом «детдомовец», невольно закостенеешь и коконом отгородишься от насмешек и не менее противных соболезнований.
— Людмила, если вам что-то непонятно — не стесняйтесь, спрашивайте.
Люда вскинулась, словно только сейчас заметила преподавателя.
— Мне все понятно, — робко улыбнувшись, произнесла она.
При этом ее серые глаза заискрились, будто Виктор Андреевич не про учебу спрашивал, а сделал комплимент. Аня досадливо прикусила губу — в этот миг Люда показалась очаровательной феей из сказки. Легкий длинный сарафан с оборками, распущенные светлые волосы, застенчивая улыбка… На фоне такой девушки, Аня почувствовала себя несчастной дурнушкой с вечной непослушной копной на голове. Даже собственные серые глаза показались мутными. Хуже всего, что Виктор ответил такой же теплой улыбкой. То ли Ане мерещится, то ли он и впрямь воспылал к Люде отеческой любовью. А что, если не отеческой? И, похоже, она тоже к нему неравнодушна…
— Это хорошо. А вы сами из Твери? — произнес он, потирая переносицу.
— Да, почти. Из области. Зубцово, слышали про такое?