Харим застыл в дверном проеме, раскрыв рот от изумления, а потом сделал шаг назад и свалился со ступенек. Оронту понадобилось немалое усилие, чтобы сдержать смех. Он, словно нашаливший мальчика, осмотрелся по сторонам — не оценил ли кто-нибудь его шутку? Но на каменных лицах охранников не возникло ни намека на улыбку — жизнь научила их сохранять спокойствие в самых неожиданных ситуациях. К тому же, происходящее их совершенно не касалось.
Жалко Нанэ не было в зале в этот момент. Она вернулась через несколько минут с кувшином чистой воды из колодца, прятавшегося в потайном закутке в саду, дабы никакой злоумышленник не смог подлить в него отраву. Оронт отпустил охрану и усадил Нанэ в кресло рядом с собой.
— Я вижу на твоем лице негодование, Нанэй, — сказал он. — Что расстроило тебя?
— Не стоит об этом, господин, — она отвернулась, пряча от хозяина полные неутоленной жажды мести глаза.
— Я знаю, в чем кроется твоя печаль, — с улыбкой произнес Оронт.
— Тогда почему вы не приказали страже растоптать его, господин?! — выпалила Нанэ, вцепившись холодными пальцами в его руку.
— Нанэй! Ты прекрасна, как первый луч солнца, согревающий землю, но так же нетерпелива и наивна, как он, — Оронт взял ее руку в свои и поцеловал. — Я знаю, что ты хотела отомстить ему, но ты даже не догадываешься, сколь многогранно и затейливо это искусство. Я позвал тебя сюда не просто так, а именно для того, чтобы Харим видел красоту и грацию, которая его стараниями истерлась на невольничьем рынке.
Нанэ внимала каждому слову, но пока не понимала их сути.
— Нанэй, ты бы видела его глаза, когда ты вошла в комнату! — Оронт невольно рассмеялся, вспоминая, как Харим свалился со ступенек. — Уверяю тебя — уже через секунду после того, как ворота за ним захлопнулись, этот мерзкий змей принялся рвать на себе волосы. Ведь даже за все мои виноградники вместе взятые он не выручил бы той цены, которую мог получить за тебя.
— Разве это возможно, господин? — ненависть и досада испарились из ее сердца. Вместо них душа наполнилась нежностью.
— Нет такого богатства, которое бы стоило тебя, моя отрада. — Оронт ненадолго задумался и за это время пелена печали опала на его лицо. — Мне страшно, Нанэй…
— Отчего, господин? — Сердце Нанэ забилось тревожно и тягостно, она отдала бы всё, лишь бы милостивый господин снова стал весел.
— Я боюсь, что кто-нибудь отнимет тебя у меня… — произнес он и снова погрузился в размышления. — Потому-то я и прячу тебя до времени от чужих глаз. Зато, когда ты станешь моей женой, я смогу представить тебя ко двору, — он заметно повеселел, видимо, представляя тот день. — А насчет Харима — пусть Ангро-Майнью утащит его душу — не беспокойся. Он хороший работорговец, но никудышный хозяин. Уже на следующий год полученный виноградник разорится и перейдет к новым владельцам.