— Слушаюсь, господин, — его тревога передались Нанэ.
Ее сердце заколотилось, словно ему не хватало места в груди. В животе разлился неприятный холод. Она чувствовала, что сейчас Хозяйка судеб покачнула весы, решая долю Оронта. За всё то время, что Нанэ жила здесь, она прикипела к нему сердцем и полюбила его. Это была не страстная любовь женщины к мужчине, а скорее теплая нежность к благодетелю.
Пока Оронт принимал высочайшего гостя, Рузаф, по повелению господина, отправил к Нанэ Факима — развлечь беседой и танцами. И теперь евнух сидел на кровати Нанэ и перебирал в руках жемчужные бусы. Вчера Оронт подарил их ей. Каждая горошина — словно блестящая молочная слезинка.
— Отчего же ты снова грустишь, Нанэ? — Факим искренне недоумевал. Хозяин холил и лелеял ее, а она прятала глаза, из которых вот-вот польются слезы.
— Мое сердце не находит покоя…
Нанэ забралась на кровать рядом с евнухом и прижала колени к груди. В руках она держала персик, взятый с блюда в саду.
— Станцуй для меня, — вымученная улыбка разгладила морщинки.
Факим взял фрукт из ее рук, снял со стены кинжал, с локоть длиной и закружился в вихре танца. Нанэ с замиранием сердца следила, как невольник змеей приникал к земле и подпрыгивал в воздух, подкидывая фрукт и жонглируя опасным оружием. Словно и не кинжал это, а обычная палка. Тревога и грусть растворились. Для Нанэ время остановилось, застывая на полуобнаженном теле танцора каплями пота.
Она не сразу заметила, что в сад неспешно вошел Оронт, в сопровождении мужчины ростом чуть ниже себя. Кудрявая борода с проседью и морщины выдавали преклонные годы. Складки пурпурной тоги с золотой вышивкой скрывали обвисший живот. На голове — тюрбан в тон одежд. Незнакомец целенаправленно обшаривал сад цепким взглядом, пока хозяин рассказывал ему о торговых делах. Хотя Оронт давно не ходил в море — его заменили на этом поприще шесть сыновей от двух жен. Обе женщины умерли в один год от египетской лихорадки. Жрецы Ахурамазды узрели в этом дурной знак немилости божества и посоветовали господину принести в жертву быка и дать обет десятилетнего вдовства.
На мгновение взгляд гостя задержался на садовом доме. Скользнул по широкому проему окна, в котором виднелось лицо Нанэ. Вот когда она заметила его. А незнакомец тем временем довольно огладил кудрявую бороду. Нанэ поскорее отвернулась и снова стала смотреть на Факима, хлопая в ладоши. Словно под ритм ее хлопков, танец ускорялся. Миг, другой — и евнух приник к каменному полу, внося последний штрих. В правой руке он держал разрезанный в воздухе ловким броском кинжала персик.