Потом стало легче. Светлее. А я, уставившись себе под ноги, не сразу понял, в чём причина нежданного освещения. Пламя. Разгар сухого сезона, всё в пустоши высохло и звенит на ветру. Гремят грозы, пока без дождей. Или они такие скупые, что вода испаряется, не долетая до иссохшейся земли. А вот жёлтая трава вспыхивает в тот же миг. Это не редкость. Пустоши горят часто и почти круглый год. Хотя в сухой сезон в разы чаще и сильнее. Для охотника и жителей пустошей всего делов — убраться с пути огня и выждать в стороне час-другой, пока он не потухнет, выжгя всю траву. Она у нас растёт проплешинами. Большими, но рано или поздно они оканчиваются полосой сухой земли или, вообще, песка. Вот только сейчас у меня нет времени ждать, уходить в сторону или пуще того — оббегать, давая крюк. А пламя стоит у меня на пути.
Я в нерешительности свернул перед стеной ползущего огня и дыма и побежал вдоль неё, приглядываясь и пытаясь оценить ширину препятствия. Ничего не понятно. Толи десять шагов, толи все сто. Будь сейчас день, ещё, возможно, смог бы увидеть. А сейчас пламя либо слепит, либо слишком темно после его языков. И холмы еще не начались. Я в нерешительности бежал всё медленнее и медленнее. Пока и вовсе не остановился. Протянул было руку, чтобы провести её через язык пламени и оценить силу его жара. Но отдёрнул назад и зло ощерился, обнажая зубы, словно зверь перед прыжком. А затем и впрямь прыгнул в пламя, стремительно ускоряя бег. Ноги обжигало, горло горело огнём, а глаза слезились от едкого дыма, но я упрямо мчался вперёд, лишь моля небо, чтобы на моём пути не оказалось оврага или дерева.
Но всё закончилось благополучно, я проскочил через полосу огня почти без последствий. Всего-то несколько десятков шагов. Лишь кожаная обувь развалилась полностью и обратный путь мне придётся перенести босиком. Подошвы пекло, но я даже не стал их осматривать. Это такие мелочи перед сэкономленным часом пути. Последний рывок в гору и сейчас я сидел перед входом в наш туннель, слушал ночную тишину и пытался разобраться в следах при свете луны. Выходило, что какое-то животное точно вошло в пещеры. Вот чёткий большой отпечаток лапы. Кстати, совершенно мне незнакомой. Могу лишь сказать, что враг больше чем даже та, памятная глава стаи пересмешников. А вот есть ли здесь следы мамы — понять решительно невозможно. У мамы шаг лёгкий, да и сама она весит мало, трава поднимается за ней быстро. Тем более, здесь, где всё пропитано жизнью и влагой, даже в сезон засухи. Может дядя Ди и смог бы что-то сказать, но мне остается лишь идти вперед.