— Здоров, Тортус, — спокойно ответил наш пьяница, сегодня на удивление трезвый. И даже выбритый, что за минувшие, после покупки мной у него наставления, дни, случалось всего раза три. Говорили они, ничуть не понижая голоса, будто нас и вовсе не было здесь. И от почти презрительного тона, которым наш Орикол общался с всемогущим проверяющим, даже у меня сводило холодом живот, что уж говорить об остальных простых жителей. Но его собеседник был спокоен и расслаблен.
— Пусть так, — кивнул Воин. — Начнем с главного вопроса. Есть ли в этом году претенденты?
— Нет, пусто, — Орикол бросил короткий взгляд на Воина и снова принялся бесцельно блуждать глазами по стоящим напротив людям.
— Уважаемый проверяющий, прошу к столу, основное угощение подоспело, — Кардо повел рукой в сторону деревянного же стола, накрытого светлым полотном и уже заставленного едой на зеленой обливной посуде. Кардо постарался и накрыл стол так богато, как только мог в нашей деревне. Одна посуда, которую мама никогда не решалась купить, говорит сама за себя.
— Нет, глава, подожди. Я каждый год неделями скачу по вашим пустошам, то сплевывая пыль, то мокнув под дождем. И для чего? Чтобы отведать вашего жесткого пережаренного мяса, в которое вам не по карману положить даже специй? — Воин пропустил через кулак бороду. — Мне это надоело. Сегодня мы проводим большой смотр практикующих. Орикол!
— Тортус, оно тебе нужно? — бросил короткий взгляд на собеседника наш пьяница.
— Мое терпение на исходе, заслуги прошлого не бесконечны, — Воин же даже не повернулся, продолжая смотреть выше наших голов на алое небо.
— Виргл, Порто, Шиго, Ларг — экзаменационные гири на площадку! К первой скамье тройку и дальше по порядку. Передо мной девятка. Бегом!
— Список ранжирования, — Воин вытянул в сторону Орикола руку.
— Отсутствует, — процедил тот.
— Ты здесь, в этой дыре, уже почти четыре года. Хорошо хоть некоторых учеников знаешь по имени, — Воин помолчал. — Ты думаешь, что падать дальше некуда. Это просто дыра даже без названия, хуже которой и нет в этих краях. Но представь, что я сейчас, при всех жителях, изобью тебя до полусмерти.
— Я презираю сам себя, что мне до мнения слабаков? — теперь Орикол глядел на Воина, не отворачиваясь.
— Намекаешь, что после тоже возьмешь свое силой? Хорошо. Я приеду сюда еще раз. Затем меня на посту сменит Дамтур, — Воин снова пропустил бороду через кулак. — Что ты будешь говорить ему?
— Сейчас будет тебе список. Виргл, тащи мне бумагу и чернила! — Орикол крикнул, не глядя на него, и не видел, как тот сначала бросил взгляд на отца и лишь затем убежал за дорогой бумагой. И это заметил не только я, хотя Тортус по прежнему не опускал с неба глаз.