— Что ты со мной, скотина, делаешь! Пусти мои руки!..
Придя в себя от удара и слов Гребенникова, Шишков перестал сдавливать горло князя и вместе с ним руки Гребенникова, обвившиеся вокруг шеи последнего. Давил он рубашкой князя, которую сорвал с него во время борьбы. Освободив руки Гребенникова, Гурий вновь рубашкой перекрутил горло князя, не подававшего никаких признаков жизни.
Оба злоумышленника молча стояли около своей жертвы, как бы находясь в нерешительности, с чего бы им теперь начать. Первым очнулся Шишков:
— Есть у тебя веревка?
Гребенников, пошарив в кармане, ответил отрицательно.
— Оторви шнурок от занавесей да зажги огонь! — проговорил Шишков.
Когда шнурок был принесен, Гурий связал им ноги задушенного князя из боязни, что князь, очнувшись, может встать с постели.
После этого товарищи принялись за грабеж; из столика они вынули: бумажник, несколько иностранных золотых монет, три револьвера, бритвы в серебряной оправе и золотые часы с цепочкой.
Из спальни с ключами, вынутыми из ящика стола, Шишков с Гребенниковым направились в соседнюю комнату и приступили к железному сундуку.
Но все их усилия отпереть сундук не привели ни к чему. Ни один из ключей не подходил. Тогда они стали еще раз пробовать оторвать крышку, но все напрасно — сундук не поддавался.
Со связкой ключей в руке Шишков подошел к письменному столу и начал подбирать ключ к среднему ящику, Гребенников ему светил.
Но вот Гурий прервал свое занятие и начал прислушиваться: до него явственно донесся шум от проезжающего экипажа. Гребенников бросился к окну, стараясь разглядеть, что происходило на улице.
— Рядом остановился… господин… Пошел в соседний дом, — проговорил почему-то шепотом Гребенников.
Вдали послышался еще шум пролетки. На лицах Шишкова и Гребенникова выразилось беспокойство.
— Надо уходить… скоро дворники начнут панели мести, и тогда крышка! — проговорил Гурий, отходя от письменного стола.
Оба были бледны и дрожали, хотя в комнате было тепло. Шишков вышел в переднюю. Взглянув случайно на товарища, он заметил, что на том не было фуражки.
— Ты оставил фуражку там… у постели, — сказал он товарищу, — Пойди скорей за ней, а я тебя обожду на лестнице.
Увидя страх, отразившийся на лице Гребенникова, Шишков повернулся, чтобы пойти самому в спальню за фуражкой, но тут взгляд его случайно упал на пуховую шляпу князя, лежавшую на столе в передней. Не долго думая, он нахлобучил ее на голову Гребенникова, и они осторожно начали спускаться по лестнице. Отперев ключом парадную дверь, они очутились на улице и пошли по направлению к Невскому.