Эти сведения по крупицам пришлось собирать из бесконечного и монотонного монолога «матери». Вот когда поблагодаришь графа за, пусть нечастый, выход в высшее общество, где даже за самой безобидной фразой мог скрываться второй смысл.
Из-за такого внимания к деталям у меня разболелась голова. Картину довершал взбунтовавшийся желудок. Очень захотелось есть, но я терпела. И вскоре была вознаграждена чашкой чая (надеюсь, это был именно чай) и краюшкой хлеба.
Джон уже успел проснуться и теперь без аппетита ел. Он время от времени поглядывал на меня. Я отвечала ему непонимающим взглядом. Тогда мальчик пожимал плечами и отворачивался. Но через несколько минут снова принимался на меня посматривать. Похоже, я веду себя не как Мэри (что вполне логично, я ведь не знала, какая она), и это заметно. Ничего поделать с этим я не могла. Оставалось только постараться вести себя незаметнее, чтобы не привлечь внимание еще больше.
Поздним вечером мы легли спать. Мы — это я и Джон. В комнате было всего две кровати (еще одну я не заметила), для пары человек каждая. Объяснять, для кого — какая, мне не пришлось.
Снова спать с кем-то было неудобно. Я уже привыкла к одиночеству, но здесь с ним придется распрощаться. Пришлось смириться.
Уснуть я смогла нескоро. Сначала домой вернулся «отец». Мисс Смит, тихо причитая, накормила его импровизированным ужином. Потом они легли спать. Минут на пятнадцать в квартирке воцарилась относительная тишина (скрип половиц у соседей, различные звуки с улицы и шорох крыс еще никто не отменял), а после этого… проснулся Джон.
— Спишь? — прошептал мальчик мне в ухо.
Даже если бы я спала, то сразу бы проснулась.
— Сплю, — прошептала я в ответ, стараясь сделать так, чтобы голос звучал сонным.
— Но ведь ты мне ответила, значит, не спишь, — возразил Джон.
Я обреченно открыла глаза и повернулась к нему. Не хотелось бы разбудить чету Смитов. «Отец» явно сегодня не в настроении, а про «мать» я уже упоминала.
— Хорошо, я не сплю.
— Я тоже не сплю, — вздохнул мальчик.
Я чуть не поперхнулась от неожиданности. Дети… такие дети!
— Почему? — все же спросила я.
— Не могу.
— Вот как?
— Я думаю… — прошептал он, внимательно меня разглядывая в полутьме.
— О чем? — устало поинтересовалась я.
— О тебе. Точнее, о твоем поведении. Ты точно не заболела? Хотя… о чем я? Тебе стало хуже?
— О чем ты?
— Ну… приступы… У тебя же часто случаются. Я беспокоился, может, снова случился?
Я нахмурилась. Приступы? Что за приступы такие? У Мэри эпилепсия? Астма? При каких болезнях вообще приступы бывают… Черт. Сейчас не вспомню. Но приступы — это плохо.