— Саша, подожди!
Рай медленно повернулся и встал передо мной. Я почти не видела его лицо, только очертания его большого силуэта возле кровати.
— Почему ты так меня назвала?
— Не знаю… само как-то вырвалось. Я все время хочу тебе рассказать историю одного летчика, он был сбит во время воздушного боя, две недели полз к своим по снегу в лесу, ноги отморозил, но, даже на протезах смог водить самолет. Он настоящий герой. Его звали Александр Мересьев.
Рай помолчал пару секунд, а потом тихо, но твердо меня поправил:
— Неверно ты говоришь… Его звали Алексей. И Маресьев, а не Мересьев. Мы все про него знали… Он же легенда! Он и на протезах потом пять самолетов вражеских сбил на своем «Яке». Над Курской дугой это было… Борис летал в его звене… мой товарищ, учились вместе.
А, ты хоть на мгновение представить можешь, что там творилось — на земле и в воздухе, и часто одновременно? Я, конечно, в аду не был, но понятие о нем теперь имею отличное. Страшнее ничего не может быть… когда земля и небо — это сплошной огонь и стоит жуткий вой от падающих самолетов, а внизу грохочет артиллерия… там стоит дым… чад… гарь… и в этом кошмаре живые и мертвые люди… и множество полуживых!
И ни одного нашего парашюта… никто не планировал спастись. Горит самолет — дотяни машину до немецких позиций и сдохни там, разгромив напоследок хотя бы часть их батареи, просто упав на них сверху с оставшимися бомбами… или прямо в воздухе иди на таран… так делали многие…
У меня до сих пор это все стоит перед глазами: над полыхающим полем проносятся штурмовики, повыше летят истребители, потом наши «пешки», ну, то есть пикирующие бомбардировщики «Пе-2», они высоко летали…
Мы столько «бомберов» тогда «посадили» с ребятами… а сколько наших «Илов» они сбили в это железное месиво, прямо на танки — свои и чужие…
Знаешь, я много про все это потом думал… в начале войны Сталин разрешил людям в церкви ходить… а ведь, Бога нет, Ева… Он не мог бы просто так на это смотреть сверху. Если мы его дети, он был обязан вмешаться и прекратить эту бойню… что же Он? Не хотел… или не мог…
А, если Он все-таки есть и Он это не остановил, тогда Бог — это Кровожадное Чудовище, которому время от времени нужно сталкивать нас — «божьих тварей» на поле боя. Может, там — сверху, Он забавляется, двигая наши армии по своей шахматной доске, управляя нами, словно пешками и ферзями. Под пение блаженных ангелочков решая, кому пожить пока, а кому умирать в нечеловеческих муках…медленно и безнадежно.
Может быть, и впрямь, древние предки наши — язычники, знали о Боге гораздо больше, чем мы — их прямые потомки? Они-то как раз понимали Его истинную суть, когда мазали деревянные губы идолов кровью и мясом…