Порой Туран внимательно смотрел на гостя, а тот долго не отводил взгляда, и это тоже нравилось Тигру. Сегодня Аркадий вдруг завел странный разговор о том, что вскоре Турану предстоит переезд в специальное поселение, где живут подобные ему мужчины, тоже вывезенные когда-то из— за границы в Россию.
— У них сейчас все хорошо. Двое нашли себе женщин, и у них родились дети. Третий подружился с чудесной девушкой. Возможно, скоро они тоже станут жить вместе. Мы решили, что ты мог бы поселиться неподалеку и наблюдать за этими людьми. Когда-то они тоже не желали общаться между собой, но со временем все изменилось. Мы надеемся, что там тебе станет лучше.
Туран хотел дать понять, что ему неплохо и здесь, но вдруг передумал. Он вспомнил по крайней мере двоих мужчин, что находились в том же самолете, что увозил Турана из чужой страны на родину. Один выглядел агрессивным, постоянно беспокойно оглядывался по сторонам, другой сидел неподвижно, как каменное изваяние.
Кажется, там был еще один, но, лежа привязанный на носилках, Тигр не мог его видеть за высокими спинками сидений. «Они нашли себе женщин и сделали детей…» Как такое могло быть возможным?! Что за женщины согласились разделить судьбу изгоев, отщепенцев, полулюдей? Туран вдруг понял, что хотел бы их увидеть… всех, вместе с детьми. Чтобы просто убедиться, что они справились, что они живут дальше. А что до него самого…
Когда Аркадий ушел, Тигр медленно стянул мокрую от пота футболку и, подойдя ближе к небольшому зеркалу на стене, стал пристально вглядываться в свое отражение. Лицо раскраснелось после пробежки, а шрамы выделялись на нем безобразными белыми полосами. Три широких грубых следа от когтей собрата — они проходили через все лицо от правого виска до подбородка наискосок, разорвав когда-то верхнюю губу.
Туран перевел взгляд ниже — на груди «красовались» такие же отметины, только еще длиннее и ужаснее на вид. Это зеркало уже много раз пытались убрать из его комнаты, но Туран не позволял, ему доставляло какое-то извращенное удовольствие видеть свою изуродованную внешность, осознавать себя чудовищем, которого никогда не сможет принять человеческое общество, где всегда ценились гармония и красота.
Мужчина закрыл глаза, с шумом втягивая в себя воздух. Разве какая-то женщина захочет на него смотреть, сможет без отвращения прикасаться к нему или позволит ему ласкать себя? Разве только по принуждению или за большую плату. Но, такая женщина точно не нужна Турану. Уж лучше он будет один, всегда один, ничего не поделать…
Однако успокоиться сейчас мужчина не смог, внутри вдруг закипела слепая ярость, и Тигр резко выбросил вперед руку, разбивая, вроде бы ни в чем не повинную зеркальную поверхность, что всего лишь в который раз сказала правду о его внешности. Костяшки пальцев немедленно отозвались болью. Чтобы заглушить ее, Туран нагнулся и подобрал с пола острый осколок. «Одно только сильное движение, и я по-настоящему свободен. Я это смогу, никто не успеет мне помешать».