— Ммм, не выходи пока… мне так нравится… так хорошо…
И сейчас Туран особенно остро почувствовал, что она крепко сжимает его изнутри, словно стараясь подольше удержать в себе.
— «Да навек бы остался в тебе… Тигрица моя…. словно в Раю… в тебе…», — горячим молотом стучала кровь в висках Турана.
Но потом Тигр все-таки улегся на спину и осторожно перетянул Вику на себя, очень стараясь, чтобы их тела по-прежнему не разъединялись. Тори распласталась на его груди, широко разведя бедра, и снова поиграла интимными мышцами, заставляя «дружочка» встрепенуться внутри ее влажной пещерки.
— Я тебя уже поблагодарила за спасенье, Туран? Я не помню что-то… спасибо… — сонно прошептала Вика с закрытыми глазами. Ее длинные тонкие пальчики в это время выводили замысловатые фигуры по плечу Тигра.
— Да… кажется…
И тут мужчину осенило! Она позволила ему быть с ней только из благодарности за то, что избавил ее от той «мразоты» в лесу. Тори просто расчувствовалась, переволновалась, и ничего более между ними быть не может. Эта мысль заставила горько саднить душу и «дружочек» его, словно почуяв настрой «хозяина», потихоньку обмяк.
Тори уже спала, сладко посапывая у самого горла Турана, а вот Тигр никак не мог даже задремать. Успокоив дыхание, более-менее расслабившись, он напряженно всматривался в темноту деревянного потолка над собой, стараясь на всю оставшуюся жизнь запомнить свои теперешние ощущения: вес молодого цветущего тела на своей груди, аромат ее сонного дыхания, шелковистую поверхность ее спины и полушарий ягодиц, разведенных бедер…
Туран понимал, что эта дивная ночь с Богиней никогда больше не повторится. Такой подарок судьба дает лишь один раз, чтобы он запомнился каждой клеточкой тела, вошел в плоть и в кровь.
Туран пытался смириться с тем, что завтра девушку придется отпустить, и она вряд ли захочет вернуться в его неказистую избушку без воды и света, в глухом лесу. Тори создана для роскоши, для самых изысканных вещей и удовольствий, а что ей может предложить Старый Тигр? Разве только мечту о море… почти несбыточную мечту… Нет, златокудрую нимфу надо забыть…
Проснулся же мужчина от весьма приятных, дразнящих ощущений. Словно бабочки порхали на его лице, опускаясь по груди к животу и паху. А потом его восставшую плоть нежно сжали маленькие пальчики, и Туран тут же распахнул глаза, пытаясь сообразить причину утреннего блаженства. А посмотреть Тигру было на что! В ногах Турана, захватив в плен его нешуточное «достоинство», с довольным видом восседала прелестная обнаженная Виктория.
— Сейчас я буду сверху! А то ты меня вчера чуть не раздавил, Тигренок!