— Тори останется со мной, она моя гостья! — вдруг четко выпалил Туран, прожигая полковника свирепым взглядом, — и уж голодать-то ей точно не придется!
— Так, интересно… очень интересно. Ты у нас здесь, оказывается, и говорить научился, — забывая свою прежнюю осторожность воскликнул Коротков, — а как у тебя, парень, со слухом? Вот послушай-ка, а если она сама от тебя сбежит через две недели? А? Что ты тогда будешь делать? К нам сюда придешь все громить или сразу повесишься?
— Если захочет уехать, держать не буду, не имею права. Только и отказываться от нее я тоже не собираюсь. Пока она хочет быть со мной, так и будет… Только ей это решать. Я и на два дня согласен, только бы с ней. Может, мне этих двух дней хватит до конца жизни помнить. И ничего я громить не буду… и вешаться тоже. Уедет, значит, буду жить дальше… как-нибудь.
Отрывистые фразы, сказанные Тураном, падали перед Коротковым как тяжелые булыжники. В глазах Тигра горела фатальная обреченность принять любую судьбу из рук Виктории. Полковник даже немного стушевался перед этой отчаянной решимостью — «за два дня рая с Тори не страшна и вечность в аду». Грозный мужчина стоящий перед полковником, может, был не очень-то умен и дальновиден, раз связался с этой зеленоглазой бестией, но все же вызывал невольное уважение. Однако отдавать ему племянницу так легко Коротков не собирался.
— А если ей кто-то другой понравится? Как котенка ее тогда придушишь?
— Зачем же ее-то душить? Ну, поучить маленько придется, не без этого, а потом пусть идет к кому хочет, если он еще нужен ей будет… весь переломанный-то.
— Вот это правильно! Это по-нашему, — усмехнулся Брок, все больше проникаясь симпатией к суровому Тигру.
— Ты слышала? — патетически воскликнул Коротков, обращаясь к племяннице, — поняла теперь, что это за личность? И тебе это надо?!
Тори выглянула из-за спины Турана и спряталась обратно, обнимая мужчину сзади вокруг могучего торса и пытаясь соединить руки на его поясе.
— Я уже давно все поняла. Я за это его и люблю, что он меня никому не отдаст.
«Вот и поговори с ней с дурехой… а, почему, собственно дурехой?» Коротков на секунду откинул родственные чувства и начал рассуждать здраво.
«Туран — мужик взрослый, вроде бы степенный, все-таки психически уравновешенный, на людей зря не кидается, в конфликты не лезет, мыслит вообще-то правильно. Тори он уже раз помог и дальше… Может, так для нее даже лучше, Туран ее железно держать будет, не придется девчонке, как Алле прыгать по чужим мужикам. Примеры Брока, Бриса и Хати вдохновляли. Но тут уж больно разительный контраст…»