Не было во мне ни жалости, ни сострадания, ничего. Миллиардами лиц я смотрела в синеющее лицо, окутывая его хаосом и поглощая кислород из его легких, жизнь из его тела.
— Пусти, пусти! — хрипел Джулио, судорожно тыча пальцами в тускнеющий амулет, пока он с хлопком не взорвался. — Дай уйти!
С равным успехом он мог кричать мне и «Честное пионерское, больше не буду!»
Той мне, обезумевшему рою молекул, было все равно.
— Отпусти меня! — взмолился рыжий, захлебываясь и задыхаясь одновременно. — И я отзову магов. Я… Хр-р-р, хр-р-р… Я-а-а… Кха-кха-кха…
Но разве хаос имеет чувства? Поземкой обвилась я вокруг предателя, выдавливая из него жизнь.
— Магдалена! — Дверь с нескольких ударов высадили. В комнату вихрем ворвались Эмилио и Филлипэ в одежде для верховой езды, вооруженные казгази. Оба прилично помятые, камзолы спереди изрезаны в клочья. На рукаве Эмо запеклась черная полоса.
Сзади, держась за окровавленные головы плелись Тэн и Рев.
— Где ты, Магдалена!
— Нет Магдалены! Нет! — провыл ветер из частиц. — Нет Магдалены! Нет! — прошептал хаос. — Нет Магдалены! Нет! — пронеслось эхом по комнате.
Мужчины застыли, не понимая что происходит. Они сжимали в руках оружие и переводили настороженные взгляды с опустевшей кровати на корчащегося в предсмертных судорогах Джулио.
— Нет Магдалены! Нет! — отскочило от стен. И безумец рассыпался пеплом.
— Есть Маруся! — радостно завопил хаос, возвращая меня в этот мир.
— Маруся! — кинулись ко мне два предателя. — Ты встала!
— А вы хотели, чтоб легла?! Навеки? — оскорбленно взревела я.
Слуги, пятясь, без напоминаний покинули супружескую спальню. Рев буквально за шиворот утащил за собой Тэиа со словами: «Пошли, нечего нарываться. Брат он тебе или не брат — прибьет щас и не вспомнит!»
— Не подходите! — вытянула я руки, останавливая временных супругов. Или уже не супругов?
Но что могло удержать двух обрадованных мужчин, увидевших меня живой? Только топор в лобешник или хаос. И как только их руки попытались сомкнуться вокруг меня, они прошли мимо, хватая пустоту.
Я оказалась у окна и спокойно сказала:
— Никто из вас до меня не дотронется!
Парни побледнели, у них опустились плечи. Они переглянулись и отступили.
«Это жестоко, Маруся, — пожурил меня бог. — Дай им хоть какой-то стимул, чтобы они тебе помогали».
— «Манипулятор!» — недовольно пробурчала я. А вслух добавила: — Пока я этого не захочу!
— А когда ты захочешь? — широко открыл ну абсолютно невинно-младенческие сиреневые глазки сексуальный террорист с солидной выслугой лет. — У нас есть смягчающие вину обстоятельства…