— Скажи мне, мастер, — проникновенно посмотрела я ему в глаза. — А эта гривна или пектораль… она в тыкву в полночь не превращается?
— Вы платите — мы гарантируем! — четко заверил меня эльф. — Владельцам пожизненная гарантия.
— Что-то мне подсказывает, — сощурилась я в ответ. — Что кто-то с большими ушами точно знает расположение моего мира…
— Что-то мне подсказывает, что кто-то с большими ушами ничего тебе не скажет! — с нажимом перебил меня Эмилио. Проурчал: — Если хочет и дальше жить с этими ушами.
— А если не хочет? — мурлыкнула Алекто. Стрельнула глазками: — Ты и без них красавчик…
— Моей жене мои уши нравятся, — абсолютно спокойно отреагировал белокурый эльф, не реагируя на злобные выпады. С достоинством ответил мне: — Где ваш техногенный мир, высокая леди, я знаю, был там неоднократно, но сейчас связан магами и перемещаться не могу. Так что знания мои бесполезны.
— Жалко, — скуксилась я. На глаза моментально навернулись слезы. — У меня острый приступ ностальгии по родине. Хочу удовлетворить только его, не включая этих двух жаждущих.
— Магдалена! — предостерегающе вякнул Филлипэ. — Не стоит делиться с посторонними нашими интимными подробностями.
— А кто здесь посторонний? — удивилась я. — Он? — кивнула на ушастого. — Он почти как брат, как родственник. Мы с ним та-а-акое плечо в плечо прошли. И чуть до палача не дошли! Оба. Это сильно сплачивает! К тому же ты серьезно думаешь, что взрослый женатый мужик будет наивно полагать, что мы втроем собираемся попеть революционные песни?
— Для чего вы собираетесь, — дипломатично заметил эльф, принимая от синеглазого увесистый кошель. — Я догадываюсь, но комментировать не могу. Семейное право неприкосновенно…
— Какие правильные слова, — закивал Филлипэ, пряча шкатулку в недрах плаща.
— … Для женщины, — закончил ушастый, не сбиваясь с мысли. — Женщина — это центр семьи.
— У вас замечательные изделия, — тут же влез Эмилио. — Но нам пора!
— Когда разведешься, красавчик, — состроила Белегохтару глазки Алекто. — Забудь, как меня зовут и где я живу. Ладно? А то вспомню, через пятьдесят лет гляну, какая я старая, в зеркало и захлебнусь слюной от вожделения.
— Конечно, высокая леди, — сверкнул белоснежными зубами мужчина. — Как пожелаете. Да и к тому времени я вам уже буду не нужен.
— Это ты моей мамочке скажи, — хихикнула девушка. — Она после трех мужей до сих пор отойти не может. Сначала восторгается, как это здорово, потом вспоминает — как часто и матерится.
— Нам пора, — подхватил меня на руки синеглазый и вытащил наружу.
— До свидания, Белегохтар! Будь счастлив! — успела крикнуть я, помахав рукой.