— Жалко, — надулась я. — Такие красивые обороты. Оборот «вагорда им в дышло, чтоб снизу вышло» особенно впечатлил.
— Мы с тобой потом поговорим о культуре речи, — пообещал мне обретший речь Филлипэ. Обратился к слугам: — Срочно собираемся и выезжаем.
Рыжий с белобрысым быстро поклонились и поскакали по своим делам.
— Нужно ехать в Скалек, — задумчиво сказал Эмилио, протягивая мне дольку дыни. Возможно, повезет уйти морем на другие острова.
— Опасно, — пробормотал Филлипэ, оценивая сшуацию. — Там, скорей всего, караулят, а Ронаддо вернется из плавания не раньше следующей недели.
— Тогда нужно безопасное место, где эту неделю можно отсидеться, — кивнул Эмилио, не забывая скармливать мне дыню.
— И недалеко от порта, — продолжал размышлять синеглазый.
Тут мужчины замолчали, обменялись взглядами и одновременно сказали:
— Джулио Мундено!
— Вот не внушает мне доверия мужик с такой говорящей фамилией, — поделилась я опасениями, пока меня закутывали с ног до головы и исключительно в целях конспирации. Поскольку конспирацией я не владела и все мое умение ограничивалось созданием заначки от Николя, которую он, впрочем, всегда находил, то в мужские дела не вмешивалась. Хотя и подозревала, что два высоченных мужика с закутанной бабой на руках привлекут гораздо больше внимания, чем без нее.
Слуги снова подготовили наш катафалк на колесах и притащили корзинку с едой, из которой Филлипэ тут же выудил булку и заткнул ей мой рот.
— Спасибо! — откусила я кусочек пышной сдобы.
Мне ничего не ответили. Просто занесли вовнутрь рыдвана, и мы снова поехали.
Быстро и знакомясь со всеми еще незнакомыми кочками. С некоторыми, по-моему, по второму разу.
Через несколько часов, показавшихся мне вечностью, во время которых мы все молчали, наше средство передвижения или проще — карета для Золушки, тариф ночной — остановилась.
Мы пересели на лосей и дальше продолжили путь верхом, чему я была рада. Все же если страдает задница — это лучше, чем когда весь организм.
Это была бешеная безостановочная скачка. Даже меня друг другу передавали практически на ходу.
В сгущающихся сумерках мы приехали в родовое поместье, главный корпус которого походил скорее на неприступный замок, нежели на обычное дворянское пригородное поместье. За густой листвой древних вязов и раскидистых дубов виднелась лишь фронтальная часть старинного трехэтажного здания, но и она впечатляла. Серо¬черный камень, блочные постройки. Все какое-то… словно каждый камешек, каждое окно или бойница ощетинились от враждебных пришельцев. Высокий забор и кованые железные ворота трех метров высотой.