Даже издали дом казался довольно большим, вблизи выглядел просто громадным по сравнению с остальными особняками, которые мы проезжали по дороге. Настоящее неприступное родовое гнездо морских разбойников.
— Джулио, отворяй, мы свои, — зычно крикнул Филлипэ.
Тишина. Нет ответа. Только залилась истеричным визгливым брехом какая-то мелкая сявка под воротами.
— Джулио Мувдено, отворяй, или сейчас все в окрестностях узнают, с кем ты пил в двадцатилетием возрасте вино в погребках своего дядюшки! — еще громче проревел Эмилио.
— Так я и знал, что ты, придурок, долго не сможешь о том молчать, — раздался ответный рев и ворота стали полегоньку отворяться.
Из ворот вышел высокий рыжеволосый мужчина под стать моим мужьям. Шикарная маска темно-зеленого колера, богато изугфашенная золотом и серебром. Из-под нее виден большой рот, из прорезей маски улыбались необычные ярко-зеленые глаза, прозрачные с черными крапинками, словно бракованный изумруд.
Я невольно засмотрелась на них, про себя отмечая свою странную реакцию на внешность этого человека.
Весь его наряд, простой, дорогой и элегантный — изумрудно-зеленый камзол, белая батистовая рубашка, отделанная дорогим кружевом, бархатные штаны и коричневые сапожки плюс широкая улыбка, напускная жизнерадостность — все это безумно раздражало и вызывало у меня двойственное впечатление. Мне Джулио Мувдено казался не тем, кем себя выдает; позолоченным яблоком, где под золотом скрыта гниль. Почему так? — шут его знает. Осталось такое впечатление.
Мне в его взгляде чудился плохо сбываемый страх, в улыбке — натянутость и неискренность, в движениях мерещилась странная нервозность. Вообще, он напоминал мне манекен, марионетку на веревочках, которую оживили посредством волшебства, но забыли вдохнуть душу.
Мужчины раскланялись, обменявшись вычурными приветствиями, и аристократ обратил свое внимание на меня:
— И кто эта прекрасная дама?
Интересно, как он это разглядел в той мумии, которую держал на руках Филлипэ? В глазу поставлен рентген? Я бы сама сейчас себя увидела — ночным горшком бы не отмахалась.
— Жена, — коротко сказал синеглазый, уходя от расспросов. — Ты нас приютишь на несколько дней?
— Конечно, — улыбнулся хозяин. — О чем речь! Так ты женился?
— Мы женились, — нахмурился Эмилио, вставая с другом плечом к плечу.
— Пикантно, — скабрезно хохотнул Джулио. Развел руками: — Два собственника и одна дама. Никогда не пойму, как вы ее на двоих делите. Да еще такой ревнивец как Филлипэ. Впрочем, потом расскажете. Добро пожаловать в мое скромное жилище, друзья мои, — и посторонился, пропуская нас вовнутрь.