— А он всегда ворота сам открывает? — тихо спросила я у Филлипэ. — Странно как-то, аристоьфат все же.
— Джулио всегда смотрит, кто к нему пожаловал, — так же шепотом ответил синеглазый, делая вид, что целует меня в висок. — Чтобы не допускать в дом посторонних. Если бы его не было, то слуги бы не открыли, или бы вышли с оружием.
— Понятно, — кивнула я.
— Куда щци, Джулио? — спросил Эмилио, на подходе к лестнице останавливаясь.
Ты поселишь нас все в тех же апартаментах?
— Если вы не против, — любезно ответил хозяин, провожая на второй этаж. — Или вы хотите что-то побольше?
— Нет, все в порядке, — вмешался Филлипэ. — Мы и так тебя стесняем.
Джулио довел нас до угловых апартаментов и гостеприимно распахнул дверь:
— Устраивайтесь друзья мои. Я сейчас распоряжусь насчет еды и ванны, — при этом прожигая меня взглядом. — А потом жду вас в охотничьей комнате на бокал вина.
Первый раз в этом мире я возрадовалась, что на мне было столько намотано, а лицо сьфывет маска. Почему-то его взгляд, исполненный острого мужского интереса, не интриговал, а вызывал ощущение ползущих по коже насекомых.
Хозяин исчез, скрывшись в недрах дома, а меня начали распаковывать.
— Маруся, — сказал Эмилио. — Посиди пока здесь. Нам нужно договориться с Джулио о нашем здесь проживании на некоторое время.
— Хорошо, — кивнула я, рассматривая убранство. Пока меня несли на руках, замотанную, словно рулон ткани, я толком ничего не разглядела. Теперь, выбравшись на волю, я засмотрелась.
Тяжелые хрустальные люстры. Дорогая дубовая мебель с гнутыми ножками. Золоченые бордюры квадратных стенных панелей и картины — то фрески, то масляные полотна, писаные на холсте. Все красочно-вычурные, с большим количеством действующих персонажей. Сводили воедино все рисованные сюжеты две линии: власть и море.
Домовладелец или домовладельцы, поскольку я не думаю, что здешний интерьер — дело рук одного поколения — судя по всему, были людьми властолюбивыми и жестокими. Множество сюжетов связано с кровопролитными батальными сценами, награждениями победителей и коронациями дожей. Еще одна черта сильно бросалась в глаза: безответная влюбленность в море.
Безответная, потому что я не нашла ни одного полотна или фрески, где был бы изображены хозяева дома в море. Только издали, на берегу. Оно и неудивительно. Море, оно требовательное и справедливое. Будь ты хоть триста раз хитрец и царедворец, его не обманешь. Оно помогает только сильным духом. Видимо, хозяева замка данным качеством не обладали. Грустно. И настораживает.
Буквально в считанные минуты к нам поскреблись вышколенные слуги, притащившие три подноса с едой и приготовившие горячую ванну.