Она отвернулась от инквизиторов и стала вглядываться в белое облако перед собой. Мгновение — и в нем начали проступать линии, похожие на геометрическую паутину. Сначала толстые, потом тоньше и тоньше, они сплетались, сходились в одной точке и разбегались десятками лучей… Это очень напоминало карту города. Или… или спутниковый снимок, очень четкий и детальный, очень миниатюрный — при желании можно было рассмотреть каждый дом, каждый киоск и деревце вдоль дороги.
Одно только портило эту красоту. Тот факт, что запирающие чары предстояло наложить на все миниатюрные улочки до одной.
Если бы Кристина раньше знала, в чем заключается ритуал, она бы, наверное, отказалась. Сбежала бы и трусливо предоставила отдуваться кому-нибудь другому. Но сейчас деваться было уже некуда. Она глубоко вздохнула и принялась плести первый узор.
Благо хоть холод больше не пробирался под куртку.
Запирающий узор был несложным. На него уходило не больше минуты, а может, и меньше. Зато в Городе оказалось действительно много улиц, переулков и подворотен. Кристина раньше и не задумывалась, сколько их. Теперь она ткала чары, и сияющие нити улиц гасли, но остальные, еще свободные, продолжали сиять, и становилось видно, что десять или двадцать штук — это капля в море. А может, даже меньше, чем капля в море.
Свистел ветер. Слух улавливал негромкие голоса и шепот инквизиторов, продолжающих читать заклинания. Монотонность происходящего гипнотизировала. Ведьмы и колдуны все чаще вздыхали и ворчали что-то невнятное.
Кристина потеряла счет времени. Однажды ей пришлось вынырнуть из обволакивающего гипнотического полутранса, когда Эля где-то за спиной громко спросила:
— А перерывы будут? Кофе попить?
Ей никто не ответил. Инквизиторам нельзя было сбиваться. Так и не дождавшись реакции, Эля театрально вздохнула и «погасила» запирающими чарами доставшийся ей центральный проспект.
— Если перерыв, то потом надо начинать все сначала, — с запозданием ответил Барсуков. В его голосе сквозило явственное презрение к глупым инквизиторам и отсталому магическому сообществу в целом, раз они не смогли придумать более удобный ритуал.
Кристина не смотрела на часы. Время шло, но она не знала, с какой скоростью. За работой минуты пролетают незаметно, за монотонной работой — наоборот, ползут улитками… Нельзя было отвлекаться от узора, иначе нити улиц не хотели гаснуть и продолжали нахально светиться. Руки уставали от того, что приходилось постоянно держать их на весу, и тогда Кристина плела чары по очереди, то правой, то левой. Левой рукой работать оказалось непривычно, но со временем она приноровилась.