— А что, — говорит Николай Федорович, разглядывая фото, — нормально получилось. Ты здесь как жених! И глазенки еще не потухли. Не орел, конечно, от возраста, брат, не убежишь. Однако в целом убедительно.
— Как это убедительно? — не понял дед.
— Достоверно получился, как в жизни, — объяснил Тюленин. — Бывает, что копия и оригинал друг на друга не похожи. Либо копия лучше, либо — оригинал. А здесь сказать невозможно, кто из вас обоих лучше. Оба хороши.
— Хороши? — переспросил старик, — что-то не понимаю, о чем это ты? Меня, что ли, твой Слава соблазнять собирается?
— Кристина твоя тоже хороша, — исправил ситуацию Тюленин, — только не могу сказать, похожа она на себя или не похожа?
— Да как она не похожа! — возмутился старик, — с кем в ателье ходил? Может, с тобой? Ты меня удивляешь!
Николай Федорович больше не стал спорить — к чему? Старик и без того нервный. Расшаталась у него нервная система и восстановлению не подлежит. Неизвестно современной медицине, как восстанавливать нервную систему. Ногу могут пришить, глаз стеклянный вставить, чтобы народ не пугать. Народ у нас слишком пугливый — увидит человека без глаза и переживает. Но переживает он за себя — на человека без глаза народу плевать. С нервной системой не знают, что делать. Прежде в санатории отправляли. Придет человек с расшатанной нервной системой, получит путевку с бесплатным проездом по железной дороге в плацкартном вагоне и немного успокоится. Подумает, если еще сосед порядочный в комнате в санатории попадется, так нервная система, может, и поправится. Хотя еще никому порядочный сосед по комнате не попадался — не было случая. Либо храпит, либо газетами шуршит, либо чрезвычайно о себе высокого мнения. Ходит нос задравши, словно будет он царских кровей. А сам-то человек — никто, козявка обыкновенная, в конторе работает, сидит за столом и бумаги перебирает. Нынче никого никуда не отправляют — сам заработай и езжай на все четыре стороны. Лечи, что хочешь, — нервную систему или внутренние органы.
На перроне народу собралось немного. Ветер и неуютно. Но и спрятаться от непогоды — не спрячешься. Некуда прятаться — затеяли ремонт. Не раньше и не позже — ходят маляры в спецовке, таскают кому что велено, а работы не видать. Груздь из любопытства смотрит — время еще не подошло. А потом раздался сигнал — где-то там, далеко за поворотом подходил к перрону локомотив. Тащил за собой состав, в котором публики набралось всякой и разной.
Алексей Матвеевич любил порой лично принять участие в том, в чем можно было и не принимать. Характер. Или жизненные принципы. Или характер и жизненные принципы. Локомотив ему не был нужен, а вот кто прибыл в составе, мог представлять интерес. В составе прибыла делегация из Перу. Алексей Михайлович воротник поднял и обошел лужу — большая и грязная, она лежала на перроне. Сейчас прибывшие выйдут и что они увидят? Лужу увидят. Ничего, конечно, страшного не случится. У них в Перу, тоже, вероятно, лужи имеются, а все же неудобно. Было бы лучше, если лужи не было.