Прожить, конечно, можно. Это только кажется, что жить в одиночестве невозможно. Ерунда. Часто люди подобным образом и живут — ходят как в лесу, только вместо деревьев другие люди. А так разницы никакой. Район — жуть. Он и прежде ему не нравился. И машин здесь нет, и людей, если только кто-то случайно забежит. И скажет — ничего себе! Куда это я забежал — в какую дыру! Надо срочно выбираться.
Груздь знает, именно этим маршрутом ходит Аркадий. И Харламова он где-то здесь встретил. Генерал Гриша решил, что все спятили. С ним все началось, как генерала дали. До генерала Гриша был обыкновенным человеком. А как генерала дали, стал необыкновенным — кругом заговоры мерещатся. В чем-то Гриша, может быть, и прав. И Алексею Матвеевичу последнее время стало мерещиться. Ему тут как-то померещился один нехороший человек, который должен был умереть много лет назад. Груздь его встретил — вроде как живой. Разговаривать с ним он не стал — еще не хватало. Человек на него взгляд бросил, полный презрения, и представьте, Груздь заболел. Сказали — вирус. Но как подобное возможно? Человек на него взгляд бросил, а не вирус! Не мог он вирус так далеко бросить — метров тридцать между ними было.
Гриша говорит, добром это все не кончится. Вероятно, привык читать сводки и не обращает на них должного внимания. Если бы кто другой прочитал, он непременно ужаснулся и сказал бы — это и есть апокалипсис. Гриша прочитает и скажет — еще одна чушь собачья. Встанет и по кабинету пройдет. Груздь помнит, прежде за Гришей подобное не замечалось — чтобы он по кабинету расхаживал. Вероятно, все генералы бродят по своим кабинетам. Гриша не исключение.
Фу ты! Ну и хорошо. Алексей Матвеевич вдали фигуру заприметил — значит, не все умерли. И на том спасибо. Прожить без людей можно, но будет скучно. И смысл профессии теряется — кого ловить будет Груздь, каких врагов? Без врагов жить невозможно. Трудно представить, чтобы в обществе перевелись враги. В обществе в тот же миг произойдет стагнация, в болото превратится общество. Все будут друг к другу в гости ходить и говорить теплые слова — кому это надо? Если он последний негодяй и ничего хорошего не заслужил, как ему фанфары трубить и слова приятные горланить?
Алексей Матвеевич никому не скажет. Даже на самом страшном суде. Если с одной стороны черти, а с другой ангелы. Лица они заинтересованные — и черти, и ангелы. Одни малины обещают, а другие — хрен в неограниченном количестве. Где ты найдешь лицо не заинтересованное, равнодушное к твоей судьбе? А его и искать не нужно. Вон их сколько, как деревьев в лесу, только и они не нужны — нет дела до тебя. Поэтому Алексей Матвеевич не скажет. Пусть другие говорят.