А что, если это обыкновенный старческий бред? Григорий Петрович даже как-то вспотел — бросило в испарину. И все, что фиксируется, не имеет отношения к потоку сознания? Проще говоря — выдумки или фантазии! А они стараются — записывают каждый вздох старика. Однако вакцину правды не обманешь. Еще никому не удалось обмануть. Научный центр мозговой медицины подобного случая не зафиксировал. Говорили, что Веревкин в качестве эксперимента вдул себе пару кубиков вакцины — решил проверить, как действует препарат. А что — похоже на Веревкина! Он как раз такой — в интересах дела готов под танк броситься. Прежде по старинке трудился без синего сатинового халата. Халат ему потом ребята принесли — сбегали в мастерскую, где обувь ремонтировали.
Веревкин руки в карманы запустил — вылитый профессор! И цвет немаркий — для глаза успокаивающий. Восемь рублей, если новый, а если не новый, так вообще — бери и уходи. У Веревкина дома на всякий случай новый в шкафу. Если срочность или командировка, взял и поехал.
Перуанцы тоже люди. Может быть, еще человечней, чем другая нация. Одни нации и другие. Плохие и хорошие. Плохие они, потому как еще и варвары, история у них темная — неизвестно, какого рода-племени. Груздь не особенно себя утруждал вопросами национальности. Был бы человек хороший, а что и кто он — этот человек, уже не главное, а второстепенное. Пили водку. У нас принято пить водку — национальный напиток. Пили наши и не наши — перуанцы пили. Алексея Матвеевича представили научным сотрудником — он сначала испугался, а если вдруг спросят? А потом успокоился — никому не было дела, научный он сотрудник или не научный.
Ходить на вечер он не собирался, но ему позвонили. Спрашивают — как! Вы еще не зарегистрировались? Поздно — мы вас внесли в списки. И стол заказан. Хотите, чтобы пропали деньги? Он сначала подумал — свадьба. Мужчина лихо отплясывал — душевно и старательно. Оказалось, никакой он не жених — переводчик он. И чтобы установить взаимопонимание между народами, пришлось идти в центр зала. Женщина попалась внимательная — набросилась на Алексея Матвеевича. Полный фужер водки налила — за мир во всем мире. Переводчик перевел, чтобы всем понятно было, за что собравшиеся собираются выпить.
Потом, конечно, переводчик будет блевать, засунув голову в унитаз, и говорить, на кой хрен ему сдался такой мир? Но это произойдет потом. А сейчас все замечательно и прекрасно. Алексею Матвеевичу звонит генерал — вздумалось вдруг поделиться мыслями. Поздно. Груздь к этому времени делиться мыслями был не готов. Впервые в жизни он сажал на стул настоящую перуанку! Боже! Это надо было видеть! Минутой прежде он станцевал с ней самбу или другой танец — очень зажигательный. И так она Алексея Матвеевича зажгла, что он подумал — ничего себе! Не узнаю себя совершенно. Если бы кто мне сказал, что буду прямо сейчас вальсировать, не поверил бы ни одному слову.