Предвидим нападки в наш адрес со стороны защитников животных, однако слово, как говорится, из песни не выбросишь. Едва демон ступил из парадной, как собачка тут же околела, впрочем, успев что-то вякнуть на своем собачьем языке. Пристально глянув на Николая Федоровича, мужчина сказал.
— Скажите, вы когда-нибудь избавитесь от своей пагубной привычки?
— Простите? — не понял Николай Федорович.
— Когда вы избавитесь от пагубной привычки? Определитесь, наконец, с выбором — или животное или человек.
* * *
Старик к этому времени уже накрылся старым пледом и подыскивал себе наиболее удобную позицию для сна. Поэтому время у демона для Николая Федоровича было. Немного, правда, каких-то минут пять. Вот они — таинственные пять минут! Опять пригодились. Что можно сказать за пять минут? О чем сообщить или рассказать? Демон сообщил Николаю Федоровичу, что тот находится на верном пути и к диссертации следует приступать в самое ближайшее время. Научный руководитель, сказал демон, много с Николая Федоровича не возьмет. Какие-то жалкие тридцать тысяч рублей. Много? Тридцать тысяч по нынешним временам и вовсе не деньги! Он их даже пересчитывать не будет! Вот так! Бросит в ящик стола и пойдет пить лекарства. Спешите, — напомнил демон, — времени осталось мало. Только чтобы вручить деньги. Однако на этом проблемы не закончатся — они только начнутся. Руководитель вашего научного проекта скоро умрет. А всего у него сорок учеников. Ты будешь сорок первым. Но и денег уже нет! Они куда-то исчезнут самым таинственным образом. Увы. Поэтому торопитесь.
Конечно, демон не был настолько глуп, чтобы нарушить процесс причинно-следственной связи. И что научный преподаватель уже стоял одной ногой в могиле, он Николаю Федоровичу не сказал. И о деньгах, которые в скором времени исчезнут, также не сказал. Он вообще ничего не сказал Николаю Федоровичу — категорически запрещено. И никакой ответственности за мысли, что галопом пронеслись в голове Тюленина, демон нести не мог. К собачке он также не имел какого-либо отношения, за исключением, если только, патологической ненависти.
А сейчас начинается самая настоящая чехарда и чертовщина. Сдвиг во времени также не исключается. У Николая Федоровича зазвонили телефон. Он у него в кармане лежал. Да! — сказал Николай Федорович, — я слушаю…
Наивный. Как и многие сотни, если не тысячи наивных людей! Чего вы желаете, положив в карман куртки телефон? Или в сумочку, или где вы его держите? Что вы ждете от этого сатанинского изобретения? Каких чудес? Да, — сказал Николай Федорович и через секунду понял, что день сегодня не заладился. И завтра день не заладится, а через два дня они будут хоронить Петра Степановича. Умер научный руководитель. Хватит. Пожил. Уступи место товарищу. А деньги? — произнес Николай Федорович, — тридцать тысяч рублей! Как быть с деньгами? Если Петр Степанович умер, значит, деньги ему теперь не нужны?