— Говори, — сказал мужчина. — Некогда мне! Слышал? Ты — навозная муха!
И мужчина показал свой кулак. Очень большой и выразительный. Таким кулаком можно что угодно сделать. Можно, к примеру, кого-нибудь треснуть по лицу, и лица не будет. Не знаем, страшно представить, что останется вместо лица — каша с соплями и кровью. Кулак в споре — внушительный аргумент. А если кулак выразительный, значит, и аргумент получается выразительный.
— Где, — грозно спросил мужчина, — тайны твои?
Это был допрос, где мужчине предстояло узнать все до последней тайны. Об этом было написано в тайном доносе — он лежал на столе. Верный человек написал, где следовало искать тайны. Мужчина бросил взгляд с небольшим сомнением — слишком невыразительной была фигура, где скрывались тайны. Однако и верный человек не мог допустить ошибки. Все прежние доносы отличались не только хорошим стилем изложением, но и достоверностью. Хотя слово «донос» — не нравилось. Худое какое-то слово. Произносить не хочется и тем более слушать — режет ухо, как ножом. Поэтому слово «донос» заменили словом «оперативная информация». Вот это уже другое дело! С этим, как говориться, приятно работать.
Злодей, а именно он владел тайными знаниями, впечатление производил отрицательное. И костюма на нем не было. Костюм последний раз он надевал, когда ему вручали диплом об окончании школы — много, много лет тому назад. Неудивительно, что с тех пор злодей не прочитал ни единой книжки. Все в злодее внушало отвращения, поэтому нам его не жаль. Даже если мужчина через минуту треснет его своим сильным кулаком, нам его не будет жаль. Возможно, мы его и пожалели бы, окажись у него старушка мать или маленькая дочь — никого из перечисленных персонажей у злодея не было. И поделом! Мать-то была, но никак не добрая старушка, а старая, выжившая из ума ведьма. И дочь была, но какая это была дочь! Ужас тихий. Одна лежала уже который месяц и категорически отказывалась умирать. А вторая палец о палец не ударила, чтобы оказать помощь старухе покинуть мир, в котором она явно задержалась. Обе нас не интересуют, и мы вернемся к ним по необходимости, хотя, если честно сказать, лучше бы их не было.
Злодей нас интересует только в той части, что касается тайных знаний. Удивительно! Почему было нельзя найти более приличного кандидата? Пусть даже без пиджака! Пусть даже с трехдневной щетиной! Кто и почему доверил злодею тайные знания? Как в него их вообще затолкали? Головенка у злодея была невыразительная. На нее даже шапку нет желания надеть — вот какая у него голова. Бугристая и в шишках. Словно он ходил и каждый день головой стукался — открывал, к примеру, разные двери, что случались у него на пути. Парикмахер, что стригла его как-то пару лет назад, извелась окончательно. У нее — мастера своего дела, которая за свою жизнь видела в подробностях десятки тысяч человеческих голов — едва не опустились руки! Она вообще не представляла, что с этой головой делать! А он сидит, в зеркало глядит и, похоже, собой любуется.