Осмотр продолжился.
* * *
У подпространственника много общего с подводными лодками древности – скрытность, медлительность, теснота помещений и определённая доля риска. Всё-таки число всплытий не всегда совпадает с количеством погружений. А вот поднять перископ и осмотреть окрестности подпространственнику не дано, ныряет и выныривает он одним куском. Ну, или не выныривает, хотя такие печальные события происходят всё реже. По этой причине все капитаны подлёта мастерски ходят по счислению, неумехи отсеиваются самым примитивным образом, вместе с экипажами. Попытка выйти из подпространства внутри планеты или астероида может оказаться довольно зрелищной, может пройти незаметно, но фатальна она всегда.
В этом плане Лобачевский сильно отличается от своих коллег. Пусть Аркадий не способен засечь скалу или планету, зато звёзды и активные реакторы способен видеть даже из подпространства. Невнятно, с искажениями, но все остальные не могут и этого.
По движению реакторов можно понять многое. Вот группа тусклых маленьких огоньков проходит чуть в стороне от крадущегося «Крокодила». Это патруль британских истребителей, значит, дальняя, наиболее опасная сфера обороны уже пройдена, можно немного расслабить булки и слегка откинуться в кресле. Ещё сутки с небольшим, и главным противником станет не королевский флот, а стихия, слепая и необоримая. Хорошо, что бороться с ней нет никакой нужды – представьте себе рыбу, рискнувшую бороться с океаном. Судьба её была бы печальна и незавидна, ибо шансов на победу никаких. Однако рыбы не борются с водой, они в ней живут и чувствуют себя превосходно.
Хорошо на этот раз рейд проходит, скучно. Впрочем, на Пинь-Ань тоже всё начиналось штатно. Аркадий привстаёт в кресле, протягивает руку и стучит по деревяшке, именно на такой случай привинченной к боковой опоре пульта управления.
– Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить…
Для порядка командир ещё раз закрывает глаза и особым своим зрением обшаривает окрестности. Ничего угрожающего, все попавшие в поле зрения объекты находятся достаточно далеко и очевидно спешат по своим собственным делам. Аркадий хлопает по панели главного компьютера:
– За старшего остаёшься, бди!
Выйдя из рубки, достаточно миновать короткий, всего восемь шагов, коридор, и раздвинувшиеся с лёгким шелестом лепестки дверной диафрагмы откроют вход в кают-компанию, единственное помещение на корабле, которое можно назвать просторным. Дай корабелам волю, они и её ужали бы до размера крысоловки, но на «Крокодиле» специфика не позволила. Пассажиров много. Как лихо извратился пожелавший остаться неизвестным бюрократ: «Предполагаемый перегонный экипаж для корабля, который, возможно, будет обнаружен, в случае наличия перспектив его вероятного использования».