«Хлопцы пана атамана» сражались яро, бандеровских карателей не щадили. Но вот выдержки им явно не хватало. Они искали крови, и в итоге – проливали свою. Порой сходились с «бандерлогами» врукопашную, в ход шли автоматные приклады, ножи, отточенные саперные лопатки да и просто – топоры. Самое действенное оружие крестьянских бунтов прошлого и, к сожалению, настоящего – топоры, вилы, колья, косы. Раскроить недругу череп – да запросто! Проткнуть живот «украинским национальным символом» – пугающе легко! Полоснуть острейшей косой по ногам, да так, что до кости, перерезая сухожилия, артерии и вены, – проще простого!
* * *
Достигнув максимального накала, как это бывает, яростный бой резко пошел на спад. Внезапно наступила давящая ватная тишина. Стоны раненых да одиночные резкие хлопки выстрелов лишь подчеркивали эту мятущуюся тишину.
Бой окончился, как только Бэтэр разрядил кассету из четырех минометных зарядов по центру села – как раз по бывшему клубу и сельсовету. После того как дымные фонтаны взрывов опали, оставив после себя искореженный остов «Хаммера» и разбросанные трупы особо упорных или «упоротых» «бандерлогов», остальные поняли, что дальше сопротивляться бесполезно.
«Хлопцы» вместе с «донецкими» теперь «шерстили» уцелевшие дома, выискивая оставшихся бандеровцев среди мирных жителей. Всего в селе жило не более двух десятков местных. Они и батрачили на новых «хозяев жизни». Нескольким селянам не повезло – попали под перекрестный огонь. Остальные восприняли их гибель с какой-то уже привычной за годы гражданской войны отстраненностью и фатализмом.
Раненым оказывал помощь отрядный врач Вежливый на импровизированном медпункте. Работы у него хватало. Рюкзак с фельдшерской укладкой был раскрыт, внутри в специальных отделениях лежали необходимые ампулы с сильнодействующими реанимационными препаратами, «разнокалиберные» шприцы, одноразовые скальпели в серебристой герметичной упаковке и другие хирургические инструменты. В пластиковом стаканчике была налита водка, в нем лежали зажим, пинцет и одноразовый скальпель с пластиковой ручкой.
Вежливый, ободряюще матерясь, бинтовал бедро одному из мотострелков Лешки Хрящева. Искромсанная и пропитанная кровью камуфлированная штанина лохмотьями свисала с ноги. Закончив тугое бинтование, медик снял жгут выше раны на ноге. На белой марле медленно выступило кровавое пятно, впрочем, оно и не росло. Удовлетворенно хмыкнув, Вежливый вколол обезболивающее в руку бойца.
– Все нормально, жгут тебе больше не понадобится. Кость не задета, а мясо – нарастет! Отправим тебя в госпиталь в Комсомольск, там подлечишься.