Своей сайяхасси…
Торриен едва заметно улыбнулся, проведя рукой по овалу ее лица. Глубоко дыша, контролируя себя, чтобы не задыхаться рядом с ней. Чтобы не терять остатки рассудка.
Получалось слабо.
Золото его глаз стремительно темнело, а зрачки, с какой-то дикой жаждой всматривающиеся в нее, начали вытягиваться.
В груди Иллианы бешено застучало. Ее будто разрывало изнутри жгучее малознакомое чувство. Не только тот самый голод, что вновь свился змеиными кольцами внизу живота, отчаянно пульсируя. Но и что-то совсем иное, горячее до боли. Где-то прямо под ребрами.
В этот момент Торриен опустил руку, проникая под отворот ее халата, и обхватил грудь. Резко выдохнул и тяжело задышал, мгновенно приникнув губами к давно уже твердому соску.
Иллиана запрокинула голову и тихо застонала сквозь прикушенные губы.
— Хочешь меня? — вдруг хрипло спросил Торриен, отстранившись и взглянув ей в глаза.
Иллиана покраснела. Ей ужасно хотелось ответить «Да». А ещё сильнее хотелось задать пару десятков вопросов про правила, касающиеся «сайяхасси», и ее роль во всем этом. Про деторождение и смерть матерей мираев.
Но не так давно Торриен обещал ей, что, пока она сама не решит, ничего из того, чего она так боится, не произойдет.
А потому Иллиана лишь облизала пересохшие губы и промолчала, внимательно вглядываясь в его темные золотые глаза.
И Торриен улыбнулся в ответ. Будто все понимал без слов.
Судя по всему, так оно и было.
И все беспокойство, если оно еще где-то сохранилось в душе девушки, окончательно исчезло. Иллиана приняла решение ничего не спрашивать у царевича, потому что внутри зародилась стойкая уверенность в том, что Торриен никогда не сделает ей ничего дурного.
— Ты хо-о-очешь меня, — с игривой улыбкой проговорил мужчина, вдруг полностью распахивая ее халат и оглядывая с дерзкой бессовестностью. Словно свою собственность.
Иллиана тяжело задышала. Ей это понравилось. Она хотела быть его.
Щеки вспыхнули от привычной стыдливости, но огонь, который зажегся в глазах Золотого змея при взгляде на нее, гасил любую неловкость, превращая ее в пожар.
Мужчина опустил руку на ее грудную клетку и медленно двумя пальцами повел линию вниз, заставляя девушку вздрагивать от каждого пройденного миллиметра: вот минули косточки ребер, вот — дернувшийся от сладкого спазма живот, затем пупок, который Торриен обвел по кругу, спустившись к выпирающему лобку…
Иллиана захлебывалась воздухом. А Торриен смотрел на нее темным, почти безумным взглядом, продолжая размеренно дышать. Лишь напрягшиеся мышцы, ставшие твердыми как камень, да еще жар, распространяющийся от его пальцев и тела, выдавали эмоции Золотого змея. Огонь, который разрывал его, голод его внутреннего зверя, спрятанного в клетке ребер и воли.