В этот момент хвост Торриена зашевелился, перетекая с места на место, как черно-золотая река, и начал стремительно уменьшаться в размерах. Иллиана удивленно следила за ним, поворачивая голову вслед его движениям, как вдруг наткнулась взглядом на обнаженные загорелые мужские ноги и внушительное, готовое к активным действиям достоинство.
Девушка покраснела и тут же отвела взгляд. Лишь не успела остановить себя, когда облизывала вмиг пересохшие губы.
Торриен улыбнулся, подперев голову рукой и коснувшись ее спины. Мягко провел пальцами по позвоночнику, задерживаясь на каждом маленьком бугорке, заставляя Иллиану неосознанно выгибаться под его прикосновениями.
Девушка закрыла глаза и тяжело выдохнула, ощутив, как внизу живота снова начинает требовательно пульсировать. В этот момент она повернулась к царевичу и резко спросила:
— Почему мы не занялись любовью вчера? Я думала… ты этого захочешь. Чувствовала, что…
— Что я хотел этого больше всего на свете? — Уголки губ Торриена приподнялись в усмешке, когда он провел пальцем вверх по ее ребрам, свернул к обнаженной груди и по кругу очертил маленький торчащий сосок.
Дыхание Иллианы стало мелким и прерывистым. Она ничего не ответила, ожидая, когда царевич расскажет сам. Вчера она думала, что Торриен не удержится, возьмет ее на этой кровати, разгоряченную, слабую, благодарную за спасение. Ведь она и впрямь была готова на все.
— Ты не хочешь, чтобы я официально стала твоей хасси, — сказала девушка после недолгой паузы, во время которой мужчина обхватил пальцами горошину ее груди и покрутил. Золотые глаза смотрели лишь на ее тело, всё сильнее темнея, и Иллиане вдруг показалось, что царевич и вовсе может не ответить, увлекшись созерцанием открывшихся перед ним красот. — Почему?
Торриен будто нехотя перевел на нее взгляд и, сильнее сдавив сосок, отчего у Иллианы помимо ее воли из горла вырвался тихий стон, ответил:
— Я не хочу, чтобы ты стала моей, потому что тогда у тебя не останется шанса покинуть дворец.
— Что? — выдохнула девушка, менее всего ожидая услышать такой ответ. — А сейчас я могу вернуться? Домой к матери?
Ее глаза широко распахнулись, все прочие мысли вылетели из головы со скоростью взмаха крыльев колибри. Даже возбуждение отступило на второй план.
Почувствовав это, Торриен встал с постели и, взяв свои штаны, валявшиеся на полу со вчерашней ночи, начал неторопливо надевать, гремя золотой пряжкой ремня.
— Да, это так. Пока ты остаешься девственницей, я имею право вернуть тебя домой, если такова будет моя воля. Ты еще не являешься собственностью Верхнего города. После же того, как ты официально приобретешь статус хасси или сайяхасси, закон запретит мне отпустить тебя, даже если я захочу. Именно поэтому часто среди мираев принято отдавать надоевших хасси другим Великим змеям за соответствующую плату. Назад к себе девушка вернуться не может, а мало кто из мираев соглашается купить своей хасси собственный дом в Верхней Шейсаре и содержать ее до конца жизни. Проще выгодно продать. Хотя… по-всякому случается, — задумчиво проговорил Торриен. — Впрочем, это я отвлекся от темы.